Андрей Глущук - Ограбить ГУМ. Жизнь дарит подарки и отбирает их по своему усмотрению…

Домой Валера шел довольный собой. Теперь худо-бедно, но до среды можно будет протянуть. А там что-нибудь появится.

«С Черномырдиным они забавно придумали: дали орден, отправили в отставку. Все неприятные мероприятия по изнасилованию налогоплатильщиков и инвесторов свалили на Кириенко. Судя по телевизионной информации, деньги в казну пошли. Чубайс помогает получить кредит. И вдруг ни с того ни с сего панический рост курса доллара. На сцену въезжает на белом коне спаситель отечества, финансовый гений Черномырдин. Рубль стабилизируется, все кричат „ура“ и „воздух чепчики бросают“. Лучшего трамплина для президентства не придумать. Вот только смена капитана в такую качку, не перевернет ли судно? Хотя нам-то что. Кого только Россия не пережила. И это переживем. Если, конечно, Ельцин новый фортель не выкинет. Его фавориты живут припеваючи, но не долго».

Рая встретила мужа привычным дневным репертуаром:

– Опять половину выходного пробегал. Вешалку вчера в кладовке оборвал! Что, теперь ее мне прибивать?

– Ну, кто оборвал – это еще вопрос. – Валера с удовольствием вспомнил вчерашнюю ночь и улыбнулся.

– У тебя ни грамма ответственности. В нашем распоряжении меньше шести часов и мы совершенно не готовы. Ты подумал: где взять ружье?

– Чего?

– Чего, чего – ружье. Ты же видел, какие у них бандуры. Без ружья они деньги не отдадут.

– Рая, ты совсем рехнулась? Из ружья же убить можно. Ты готова стрелять в человека?

– А я и не собираюсь. Ружье должно быть у мужчины. А мужчина – это ты.

– Я должен убить ни в чем не повинного человека, только потому, что моей дорогой половине захотелось переехать в новый дом?

– Кто сказал: убить? Ты в воздух выстрелишь, они испугаются, мы заберем деньги, сядем в нашу копейку и удерем!.

– Рая, я никак не могу понять: кто из нас двоих идиот?

– Конечно, ты. – Черные глаза смотрели на него в упор, нахально и спокойно.

– Милая, тебе только страной управлять.

– Поему?

– Ты решения принимаешь быстро. – Валера сделал небольшую паузу и закончил мысль. – А думаешь медленно и потом.

– А ты вообще не думаешь. Ты не думаешь, как мы будем жить, что мы будем есть, как вырастим нашего ребенка. В этом доме нет мужчины.

– В этом доме пока нет и ребенка.

– С таким мужиком как ты, никогда и не будет! Я сама достану ружье. Чулки я уже подобрала. Смотри! – Рая достала пару старых черных чулок и натянула один из них себе на голову. – Как видишь, я обо всем подумала.

Валера не знал, что ему делать: смеяться или плакать. Супруга действительно могла спереть ружье у кого-нибудь из соседей, напялить чулок и отправиться отбирать деньги у профессиональных охранников.

– Сядь и успокойся. – Валера попробовал усадить жену к себе на колени.

– Обойдешься! Кобель. – Раиса вырвалась у него из рук и встала напротив. Черные глаза на фоне черных чулок смотрелись как провалы, а сплющенный побелевший носик придавал супруге вид совершенно демонический.

– Рая, ограбление – дело серьезное. Здесь нужен план. – Валера решил, что пора приступить к реализации ночного замысла. – План тщательно разработанный и хорошо подготовленный. Смотри: у ружья максимум два ствола. Так?

– Не знаю. Наверное.

– Я знаю. Два ствола, это два патрона, а значит, два выстрела. Так?

– Ну.

– У них автоматы. Теперь смотри: ты предлагаешь выстрелить в воздух. Так?

– Я же сказала..

– Да, я помню. То есть в ружье останется один патрон.

– Я бухгалтер с высшим образованием, если ты ещё помнишь. Мне ликбез по арифметике не нужен.

– Замечательно, – согласился Валерка, – представь себе, что они не испугаются?

– Как не испугаются? Мы же выстрелим. Я, например, обязательно испугаюсь. И, заметь, всё предусмотрено! – Раиса достала из кармана халата резиновые бирушии вставила их у ушки. – Ничего не слышно и совсем не страшно!

– Умница. – Валера в очередной раз удивился поразительной способности супруги проявлять благоразумие в деталях абсолютно безумных затей.

– Что? – приподняла бровки Рая. Валера вытащил затычки из её ушей и попытался обнять. Но жена вывернулась из его рук. Она жаждала согласия, а не удовлетворения.

– Инкассаторы стреляют, наверное, каждый день. Их шумом не испугать.

– Почему ты никогда не хочешь со мной согласиться?

– Я – хочу, они не хотят… Они, сволочи, так просто деньги не отдадут. Ни тебе, бухгалтеру объяснять, что один патрон в стволе никак не делиться на три мишени. После выстрела в воздух мы безоружны. А кругом – толпа зрителей. Они же – свидетели. Свидетели того, как из нас сделают решето. Ясно?