Александр Барбаросса - Секрет Метеона

– Да как вы можете так бесчеловечно поступать?

Полковник откинулся в кресле и ответил:

– Приказ есть приказ. Так решило правительство. А нам приказы обсуждать не положено.

Пока Николай подыскивал слова, чтобы возразить, он продолжил:

– Я не представился. Полковник Метелкин, Главное управление службы исполнения наказаний.

Офицер неожиданно наклонился вперед, облокотившись на стол, и уверенно проговорил:

– В общем так, Гомелький, слушай и не перебивай! Сейчас запускается медийный проект, очень масштабный. И определенному числу заключенных предстоит сыграть там свою роль.

Николай изумленно слушал Фантомаса. Происходящее выглядело полным бредом – провести в криосне почти сто лет и очнуться для того, чтобы принять участие в медийном проекте… Он выдавил из себя:

– Извините, вы сейчас шутите?

Полковник выпучил глаза от удивления и взорвался криком:

– Шучу? Да какие шутки!? Ты что? Знаешь, какие деньги затрачены на этот проект? Отобрано некоторое число заключенных для участия в гладиаторских боях…

Николай не выдержал и рассмеялся:

– Гладиаторских боях? Вы серьезно?

Полковник выдохнул и продолжил спокойным тоном:

– Да, именно так. Люди хотят зрелищ. Они устали от бесконечных постановочных шоу и сериалов. Им нужна реальная драка без прикрас. С настоящей кровью и смертью.

Николай с сомнением спросил:

– И меня выбрали в качестве гладиатора?

– Да. Тебя выбрали.

– А вас не смущает, что в качестве профессионального бойца и убийцы выбрали историка?

Весь этот идиотский разговор начал сильно надоедать, и Николай вдруг отпустил вожжи:

– Вы совсем идиоты, что ли? Вы не знаете, кто такие гладиаторы? Так вы тогда вовремя меня разбудили, я как историк вам сейчас расскажу!

Полковник Метелкин перегнулся через стол и заорал:

– Закрой хлебало, историк! Ты мне будешь рассказывать, кто ты такой!? Да я лучше тебя самого знаю о тебе все!

Он уселся в кресло и начал что-то нажимать на мониторе, а затем снова повернулся к Николаю:

– Скажи мне, историк, как, например, тебе удалось 29 апреля две тысячи тридцать пятого года нанести несовместимые с жизнью травмы судебному приставу Шувалову? Как это историк смог сломать три ребра судебному приставу Хлебникову и сделать тяжелейшее сотрясение мозга судебному приставу Короткову? Что это за историк, которого удалось скрутить только пятерым приставам?

Он опять перегнулся через стол:

– Молчишь? Я отвечу тогда! Знаешь, что тебя подвело? Ярость. Приставы обидели твою жену, и ты завёлся, уделал трех неслабых мужиков. Твоя ярость упекла тебя за решетку. А здесь ты сможешь безнаказанно демонстрировать свои чувства. Будешь самим собой, и тебе за это ничего не будет. Ни-че-го! Сколько тебе осталось? Год и восемь месяцев? Сумеешь выжить за это время, спокойно откинешься. Никто удерживать тебя насильно по истечении этого срока не станет. Жить будешь наверху. Подумай только – свежий воздух! Покажешь результаты, будет все – деньги, слава, женщины. Хочешь – нормальные, хочешь – андроиды.

Николай устало спросил:

– Скажите, я могу узнать, что стало с моей семьей?

Метелкин тут же ответил:

– Конечно. За сто лет все сильно изменилось – данные собраны в единую систему. Набираешь имя и смотришь фото и видео любого человека. Естественно, надо подтвердить свое право, но у тебя проблем с этим нет. Ты же ищешь данные своей жены или детей. Такая же история с кино и музыкой – что угодно за последние сто пятьдесят лет. Поглядишь, как теперь люди живут. Все это будет у тебя в номере…

Николай выслушал агитационную речь полковника и ответил:

– Я ведь не маньяк какой-то, который не может не убивать. А то, о чем вы говорите, вышло случайно.

Полковник притворно улыбнулся:

– Ты кому-нибудь еще это рассказывай, а мне не надо! Я таких как ты за версту чую!

Поняв, что человека в нем видеть никто не собирается, и порядком устав от этого разговора, Николай спросил:

– Я же могу отказаться?

Полковник, недоумевая, переспросил:

– Отказаться?

Он откинулся на спинку кресла и раздраженно проговорил:

– Конечно, можешь. Тогда снова ляжешь в криокапсулу, мы тебе включим полторы тысячи вольт, и все! Программа закрыта! Для тебя, Гомельский, это единственный шанс выжить. А так, смотри сам…

Вероятно, он что-то нажал, так как двери снова раскрылись, и вошел детина-охранник. Полковник коротко приказал:

– Уведите заключенного!

Николай поднялся, завел руки за спину и направился к выходу. Детина, щелкнув каблуками, молча развернулся для конвоирования. Уже на пороге полковник остановил Николая: