Станислав Март - Колония. Роман-утопия

Игоря отвезли в Склиф. Хирурги прокорпели над ним много часов подряд, но всё-таки сумели вернуть его в более-менее приличное состояния. Для этого потребовалось наложить гипс на ногу и на бёдра, сшить порванное лёгкое и кое-где подлатать кожу и сухожилия. Его определили в палату, поставили капельницу и оставили приходить в себя.

По телевизору показали короткий сюжет. Репортёр был скуп на комментарии, отметив лишь, что, по-видимому, виноватым был водитель КАМАЗа, хотя сидевший за рулём джипа, скорее всего, был пьян, но окончательное решение будет выносить суд. Презентация нового ночного клуба в тот вечер провалилась…

Игорь очнулся на следующий день. Наркоз ещё толком не прошёл, и он почувствовал какую-то необычную невесомость. Веки слиплись, так что он приложил усилия, чтобы их открыть. В палате был сумрак. Он попытался пошевелиться, но не смог – слабость ощущалась во всех органах. Игорь обвёл взглядом комнату. Ровно посередине доступного ему обзора высилась его нога, покоящаяся на растяжке, белая, вся в гипсе. И тут же на него накатила картина аварии. Два луча света, вся последовательность событий. Он закрыл глаза. Хотелось плакать, но зрачки были сухими. Игорь открыл рот. Язык прилип к нёбу, но он выдавил из себя невнятный хрип. И только потом услышал, как что-то ритмично пищало.

–Слава Богу, вы очнулись, – сказала вошедшая медсестра. Она была чуть полновата, но ещё довольно привлекательна, несмотря на свой возраст.

–Ахххх, – ответил Игорь.

–Вы лучше молчите, – она зашла за пределы его поля зрения, – Вам надо расслабиться и отдохнуть. Вы молодец, – она снова появилась перед ним, – В таких случаях редко кто выживает. А посмотрите на себя, – она улыбнулась, – Просто красавец. Вот мы вас подлатаем, и вы будете как новенький, – она умолкла на пару секунд, улыбка исчезла с её лица, – К сожалению, мне надо вам сообщить, что жена к вам не придёт. Она…, -медсестра подбирала слова, – Слишком занята.

–Вот сволочь, – подумал Игорь.

–Но вы не переживайте. Она освободиться, и сразу навестит вас, – в её словах звучало сомнение, она и сама не верила в то, что говорила, – А пока я вас оставлю, а вы поспите. Сон – лучшее лекарство…

Спать не хотелось, да и не моглось. Михаил и Марина чувствовали незримое и неосязаемое присутствие сына. Сына, повесившегося на дверной ручке. Всю ночь они просидели на кухне, перебирая в своей памяти всё, что было связано со Славой. Изредка возникала беседа, но тут же тухла, не в состоянии продолжаться из-за неспособности обоих сказать что-то дельное. Они по очереди успокаивали друг друга, переходили на повышенные тона, но быстро снижали обороты, понимая, что это бесполезно.

Затем пришёл рассвет, блёклый и тусклый. Михаил позвонил своему начальнику, предупредил, что не появится сегодня на работе. Марина приготовила завтрак, но он не полез в горло. Они выпили чая, и Михаил, захватив с собой брошюру, оставленную врачом, и всю наличность, ушёл.

–Это ещё не всё, – почему-то кружилось и маячило в его голове, – Столько всего надо сделать.

Его машину занесло снегом. Он завёл двигатель, вынул щётку и очистил стёкла от налипших снежинок. После этого он сел за руль и расплакался. По-прежнему по городу гулял снегопад, по-прежнему дворники обметали лобовое стекло, по-прежнему просыпались люди в своих согретых за ночь постелях, и только Славы больше не было с ними. Он сейчас лежал в морге, располосованный скальпелем в целях выяснения причины смерти.

Михаил глянул в брошюру, вычислил ближайший адрес и включил первую передачу. Колёса скрипели, металл неохотно согревался, но автомобиль послушно набирал ход и катил в заданном направлении.

Через полчаса он оказался на месте, среди различного вида и формы гробов, выполненных из самых разнообразных пород дерева и даже пластика. Со вставками металлов, с ручками, инкрустированные драгоценными породами и камнями, с вентиляцией и кондиционером, с окошками, для сожжения, ударопрочные, открывавшиеся наполовину и полностью и т.д. На полу стояли венки с траурно-чёрными лентами с выражениями скорби от родственников, знакомых и друзей, а также надгробные плиты, увековечивавшие прах покойных. Овальные, прямоугольные, круглые и всевозможными способами искривлённые рамки под фотографию усопшего красовались в витринах. Было и многое другое, чего Михаил замечать не желал, а потому выпустил из своего поля зрения. Услужливый молодой человек провёл его в демонстрационный зал, много говорил, учтиво выражал своё соболезнование и посоветовал недорогой гроб и небольшой памятник, а также пообещал помочь найти место на кладбище, заполнить необходимые бумаги, и рабочих, чтобы выкопать могилу.