Когда мама вернулась домой с ночной смены, я уже успела прибраться. Но я не заходила в ванную комнату. Первой туда зашла мама. Вот тут то и началось всё самое интересное. Мама закричала на всю квартиру: «Лина!» Конечно же, моя сестрёнка даже и не вздумала встать с кровати. Но мамина злость вырвалась наружу. Она притащила Лину в ванную комнату за волосы.
В ванной комнате главенствовал хаос. На зеркале надписи дорогой губной помадой. Шторка держалась на одном колечке. Конечно, от непрошенных гостей осталось много неприятных сюрпризов, о которых лучше промолчать. Но прибирались, все-таки, я и мама.
Господи, что же она творила с собой. Этот алкоголь. Странные новые друзья. Прогулы в школе. Это все лишало меня равновесия, а её перерождало. Ей стало глубоко плевать на всё что и как происходит в её жизни, которая не успела сформироваться.
Как жаль, что рядом не было папы. Он бы все исправил. Знаешь, как волшебник! Загадал бы желание, щелкнул пальцами и та-дам! У тебя послушная маленькая дочка. Старшая дочка – пример для подражания. Плюс красивая и счастливая супруга. Как жаль, что его нет. Как жаль…».
У неё зазвонил телефон. Она резко встала из-за стола и направилась в сторону выхода. Но, видимо, вернулась, чтобы попрощаться.
«До свидания. Но мне нужно срочно уйти. Давай в это же время, через неделю, в этом же кафе. Я буду рада с тобой пообщаться». Я успела только кивнуть. А в след ей сказала: «Я тоже буду рада».
Пройдут, затянутся на сердце раны.
И в памяти умрет всё то, что боль несет.
В душе от жуткой боли – шрамы?
Не всем, увы, сейчас везет.…
Она не оставила номер телефона. Я не могла с ней связаться. Я знала только её имя. Я думала, что эту главу книги мне придется просто выкинуть в урну воспоминаний. Но я всё-таки пришла. Через неделю. В это зашарпанное временем кафе. Когда стрелки на часах показали без пяти пять, она вошла. Она не обманула. Именно в это время я подсела к ней за столик.
Она кивнула мне и присела за свободный стол, рядом с окном. Я, не теряя времени, подошла, поздоровалась. Ею овладела грусть. Мы заказали по чашечке кофе и пока ждали заказ, я спросила: «Марго, что для тебя счастье?»
«Примерно через пол года надо мной повисла черная жирная туча под названием «Экзамены». Меня трясло всю, как типичного школьника об одной мысли о них. Я загоняла сама себя в угол. Но всё прошло куда удачней, чем я предполагала.
Журналистика – моя мечта, которая в скором времени стала явью. Огромной радостью явилось и то, что университет, в который я поступила, находился в другом городе. В шестистах километрах от родного «сити». Шестьсот километров! Шестьсот! Эта цифра не давала мне покоя. Я буду жить одна: рядом не будет ни мамы, ни назойливой младшей сестры. Только я и моя соседка по комнате в общежитии».
Она пропустила мимо ушей мой вопрос про счастье. Или это было такое большое предисловие к своему ответу, или она просто не хотела отвечать. Решила послушать дальше. Может всё-таки расскажет.
«Общежитие являлось единственным выходом на тот момент. Так как я поступила в университет на бюджетное место, то и стипендии мне хватало для оплаты проживания в комнате, и только. Иногда мама пересылала на банковскую карточку небольшую сумму денег, благодаря этому я не голодала.
К семье я ездила редко. Скучала только по маме. Но мы созванивались, и это грело мне сердце…. Я была рада слышать, что у них всё спокойно.
Лиза – моя соседка по комнате. Высокая, стройная девушка, двадцати трёх лет. Волосы черные, как уголь, до поясницы и спадали волнами, глаза голубые, на солнце переливались и отдавали бирюзой. Если сравнивать меня и Лизу, то можно описать нас одной фразой: «Здесь природа властвовала, а здесь устала и уснула.
Такая фигура, как у моей соседки по комнате, мечта каждого мужчины всей Вселенной. И, нет, я не преувеличиваю. А что я? Рост чуть выше среднего, фигура, в принципе, не далека от идеала, но за ней нужен был уход».
Я посмотрела на неё. Она держит статус королевы. Стать, мощь. Шикарные волосы. Глаза, в которых можно захлебнувшись утонуть. Платье известного кутюрье. Стройные загорелые ноги. Ухоженные руки. Профессиональный маникюр.
«Ты мне не поверишь. – Она улыбнулась застенчиво. – С этого момента много воды утекло». Да, я поверю ей. «Такой женщине грех не поверить», – сказала я, и мы рассмеялись.
«Уродиной я себя никогда не считала. Просто нужно было время и помощь, что бы найти подход к себе, к своему телу. Времени катастрофически не хватало.
Читать дальше