Татьяна Агибалова - Второй шанс

– Здравствуй, Максим. – Они переглянулись. Впервые Максиму стало немного неловко от того, что она его увидела. Секунду вглядываясь в ее залитые лунным светом глаза, он ответил:

– Привет.

– Я не помешаю тебе. Ты можешь читать. Я скоро уйду. – Лера редко разговаривала, так как тоже была достаточно замкнутым человеком, но когда говорила, ее мысли излагались четко и весомо. Она не любила мутить воду, говоря прямо и короткими предложениями. Сейчас она подвинулась, сев почти на самый край и уступая ему всю оставшуюся скамью.

Сев с другой стороны, он открыл книгу, но ничего не видел. Буквы не складывались в слова, а те в свою очередь – в предложения. Максим чувствовал напряжение. Воздух как будто звенел. Лето наполняло его жизнью, теплотой и чем-то еще, более важным и интимным, чем-то новым, неизведанным, но, одновременно, влекущим и опьяняющим. Он взглянул на нее. Она отвела взгляд и улыбнулась. И он понял, что она испытывает то же самое. Больше за тот вечер не было произнесено ни слова.

Но именно тогда все изменилось. Начало меняться. Для него стало важным пожелать ей доброго утра, встав пораньше и зайдя к ним домой. Мама Леры кормила его блинами, а он глотал их большими кусками, почти не разжевывая, потому что знал, что после завтрака они пойдут к реке. Максим видел, что семьи начали догадываться о его чувствах, но ему было плевать. Его влекло, тянуло первый раз в жизни. Хотелось купаться в ее глазах, слушать ее тонкий, еще детский голос, спрашивать ее мнение, которое, как оказалось, во многом отличалось от его, и тем было ценнее, важнее и лучше его собственного. Он видел, он чувствовал, что она испытывает то же самое. В глазах Леры, когда она смотрела на Максима, чувствовалась необыкновенная теплота и нежность. Она готова была слушать его рассказы, спорить с ним, делиться с ним своим мнением постоянно, будь то прогулка у реки, поход на рыбалку или ужин у его родителей.

А потом, постепенно, все изменилось. Беседы, встречи, этого стало недостаточно. Максиму была нужна она вся. Ее сущность, ее личность. Она заболела в один пасмурный октябрьский день и позвонила Максиму, что прогулку с собакой, которую она недавно взяла из приюта, придется отложить. С ней погуляют родители. Максим с тяжелым сердцем положил трубку. Он испытывал тоску и глубокую печаль. «Сколько мы не увидимся? Два дня, три дня, неделю? Я не смогу столько выдержать!» Он так привык видеть ее каждый день, что это было просто необходимо. Он часто отказывался от поездок с семьей куда бы то ни было, лишь бы не пропустить время похода в гости к Лере. А теперь – целая неделя без нее.

Последние три месяца, в течение которых молодые люди сблизились, натура Максима изменилась, смягчившись под натиском чего-то столь светлого и сильного, чему молодой человек просто не мог противостоять. Он стал нежным, ласковым, всем интересующимся, любезным… Он подружился с братом и сестрой Леры, однако, не в силах говорить с ними ни о чем, кроме его любимой девушки. Эти чувства скрыть он был не в состоянии. Ощущение того, что эту маленькую, рыжую девушку нужно постоянно защищать от злого, враждебного мира, казалось, только подогревали бушующие в душе Максима страсти. И их семьи с замиранием сердца следили за развитием этой сильной привязанности.

В тот вечер… Боже! Какие мысли роились в его влюбленной до безумия молодой голове!.. Она болеет, ей плохо, ее нужно спасти! Он лежал на кровати в своей комнате, и ему впервые показалось, что то невообразимо могучее чувство, что он испытывает к Лере, больше не может быть скрыто от нее. Он решительно поднялся и, захватив из аптечки нужных лекарств от жара, направился к ней.

Дома никого не было, все уехали на карнавал, что устраивался в центре города. Лера открыла ему дверь и поспешила обратно в кровать.

– Здравствуй, – сказал юноша ласково, сев на край кровати.

– Здравствуй, – прошептала она.

– Ну, как ты? Температура сейчас есть? – Он сам удивлялся низкому тембру, который вдруг приобрел его голос.

– Сейчас нет. Мне лучше, вроде бы. – Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, как бы говоря: «Я доверяю тебе!»

– Я не мог не прийти, не узнать, как ты. – Он отвернулся. Не было сил смотреть в эти глаза. Его собственные глаза от этого увлажнились, а голос сорвался.

– Да.

Он обернулся. Слезинки стекали двумя ручейками к вискам девушки. Порывистым движением, он прильнул к ней и, закрыв глаза, прошептал:

– Лерочка, Лера, я… Я люблю тебя. Люблю. Люблю так сильно… Так сильно, что просто не могу больше. Жить без тебя, дышать без тебя. Боже! – И он поцеловал ее страстно, глубоко, неистово, как бы пытаясь вобрать ее в себя, прочувствовать милое существо каждой клеточкой своего тела. Поцелуй прервался, и она прошептала сквозь слезы: «Я тоже люблю тебя!»