Андрей Шлапак - Механические куклы. Иногда, чтобы изменить свою жизнь к лучшему, нужно совершить что-то безумное…

– Тебе розовый идёт, – пытаясь не тушеваться проронила Настя приветственно кивнув бабкам.

– А, чего нет. Здрасьте, – ответил Мадемуазель «розовый» друг, пытаясь быть милым в глазах блюстителей нравственности, при этом поприветствовав их в непривычной для себя тональности.

Как только сладкая парочка села в такси, Никитишна начала обсуждение увиденного и как всегда была лаконична:

– Транссексуал.

– Да ты что! – искренне удивилась Платоновна, переглянувшись с Олеговной.

При этом три инквизитора одновременно троекратно перекрестились.

– Ты видела, как они крестились, – глядя назад в сторону бабок начал диалог Лысый, как только машина тронулась с места.

– Как? По-моему, искренне.

– Они той же рукой в молодые годы также искренне голосовали единогласно за все глупости тоталитарного режима, подмахивая власти, которая провозглашала, что Бога нет.

– Ты лучше бы баб чужих перестал трахать. О Боге он заговорил.

– Да я же тебе говорил, что я не знал, что она замужем.

– Хорошо выглядишь, Гоша, – вклинился в диалог коллега по цеху, узнав, невзирая на розовый прикид, ветерана такси.

– Какой ты милый, Славик. Я люблю комплименты, – подыграл, подмигивая дружку Георгий.

– Я представляю, как о нас бабульки судачат. Я вся горю. Точно обсуждают.

– Они взрослые. Они всё поймут.

– Это меня и пугает.

– Они тоже когда-то были молодые.

– Очень смешно.

– Можно подумать в их время всё было целомудренно, без пошлости и половых аномалий. По громогласным заявлениям в СМИ того времени секса в СССР не было, но дети, как не странно, были. Все были порядочные, но венерологи работали не покладая рук. В общем, все советские люди были настолько положительные, что ад (советский филиал) чуть не закрыли.

– Лысый! – вскипела Настя, стянув с лысой головы собственноручно повязанный платок, – ты наверно не в курсе, что мужчинам простительно то, за что осудят женщину, тем более учительницу, тем более замужнюю.

– Ну, ведь между нами ничего не было… сегодня… ещё…

Они подъехали к уютному ресторанчику с незамысловатым названием «Шашлычный дворик». Шашлык здесь был действительно отменный. Лучший в городе. Любой таксист, и Нежданчик в том числе, сказал бы о том, что это было самое посещаемое место, для тех кто хочет скоротать вечер и при этом сытно покушать, без особой угрозы для своего кошелька. Гоша, поменяв свои образ на привычный: джинсы классического покроя, тёмно-синий свитер, кожаная куртка; больше не смущал окружающих своим эпатажем.

– Ты был когда-нибудь женат? – пытаясь разорвать затянувшуюся паузу, образовавшуюся после болтовни не, о чём, зашла с козырной карты Анастасия.

– Был, – опустив глаза в стол, без огонька ответил Георгий.

– И чем закончилось?

– Она вышла замуж за другого. За парня голубых кровей, из хорошей семьи. Я не мог ей дать то, что она хотела.

– Не мог или не захотел? А может вовсе и не любил? – с интонацией следока в голосе не унималась училка.

– Человек не должен изменять себе.

– Даже во имя любимого человека?!

– Даже так.

– Интересная теория. И кем же ты хотел быть тогда? В какую сторону смотрел?

– Я хотел быть автогонщиком. Как раз в тот момент, когда я вылетел с трассы и попал в реанимацию с переломанными костями, она меня и бросила.

– И ты счёл это предательством?

– Настя, это моё прошлое. В нём было немало историй и ошибок. Зачем это ворошить! – взмолил, с не прожёванным шашлыком во рту, Лысый.

– Я бы тоже бросила парня, который вместо того, чтобы заняться делом, ищет эффектные ходы, чтобы поскорей попасть на кладбище, – не могла успокоиться Мадемуазель, будто мстила таксисту за ту самую ночь, в которую случилось их знакомство.

Да и их совместный выход из подъезда на глазах у бабулек, тоже ничего хорошего ей не сулил. Два удара по имиджу училки, создавали в ней напряжение, которое неизбежно лезло наружу.

– Она мне сказала примерно тоже самое. Так я и стал таксистом. С гонками малого общего. Зато под задницей верный конь.

– Почему всё-таки такси?! Как по мне в такси работают люди, которых нигде не взяли.

– В такси работают люди, которые запросто могли бы управлять страной. Но, Слава Богу, они уже при деле. Такси – это наркотик. Я люблю свою работу.

– За что? В чём кайф?

– Просто люблю. Любовь – это чувство. А к чувству не может быть вопросов, – ответил Гоша и закинув в рот кусочек мяса о чём-то задумался.

Его лицо и глаза транслировали грусть.