Николь Галанина - Неудержимые демоны, или История женской войны. Книга вторая

Уловив намёк, Каас обиженно поджал сухие растрескавшиеся губы:

– Да, госпожа.

– Я выезжаю немедленно, – и она легко вскочила в седло, цепко ухватившись за свисавшие поводья.

Конь недовольно прял ушами и постукивал копытом о землю; его чуть раскосые тёмные глаза недоверчиво косили вдаль, на устланную белоснежным камнем дорогу. Предчувствуя что-то недоброе, Ураган неохотно повиновался властной руке хозяйки. Наверное, сейчас он на своём лошадином языке сетовал на людскую глупость и недогадливость: ну как можно не обратить внимания на явные признаки приближающейся жестокой бури? Разве нельзя переждать непогоду здесь, дома, в покое и безопасности, а уже потом скакать во весь опор навстречу новым приключениям?

Вдали грозно рокотала приближающаяся буря. Тучи нависали всё ниже; казалось, их чёрные брюхи ложатся на потрескавшуюся пыльную землю, столько месяцев не знавшую дождя. Деревья тревожно переговаривались друг с другом, и каждый листик их дрожал от ужаса, плотнее прижимаясь к собратьям. Птицы и звери затихали: не желая подвернуться под горячую и тяжёлую руку слепой стихии, все благоразумные существа спешили укрыться в норах и не высовывать оттуда носа. Даже представители людской расы, которых в большинстве жизненных случаев трудно бывает называть рассудительными, чуяли признаки подступающей бури и спешно возвращались в городскую черту. В самом скором времени с дорог исчезло всё и вся, даже дозорные, в чьи обязанности вменялось непрерывно патрулировать прилегающую к городу территорию и безжалостно расправляться с мародёрами. По длинной пыльной дороге, извивающейся, как сброшенная змеиная шкура, Марта ехала одна…

* * *

Королевство Авалория (истинно – Империя), Центральные Провинции, Кеблоно, особняк Его Командирства Ноули Виллимони.

13 Фурутуру 3041 года по летоисчислению Авалории.

Ноули Виллимони в который раз протёр покрасневшие, опухшие от продолжительной бессонницы глаза и с угнетающим нетерпением вгляделся в шумную улицу за окном кабинета. Уже неделю и два дня Марта отсутствовала, и это время казалось ему вечностью. Без неё дом словно превратился в кладбище безмолвных призраков. Одни исполнительные слуги по-прежнему сновали с этажа на этаж, выполняя поручения хозяина и не догадываясь, что в глубине души тот жестоко страдает. Ноули с трудом сумел признаться в этом перед собственным беспристрастным судом только три дня назад, вечером. Отчаянно отрицая любую власть Марты над собой, он пытался заполнить пустоту всем, чем только мог. Но ему надоело убегать от правды. Жизнь без Марты не была для него полноценной жизнью. Он утерял покой и сон; ему не удавалось сосредоточиться даже на делах первостепенной важности, пока Марта не возвращалась. День сменялся ночью, а её всё не было рядом.

А вдруг с ней что-нибудь случилось? Эти тревожные мысли навязчиво возвращались к Ноули, хотя он настойчиво гнал их прочь, возвращались и с возросшим нахальством оккупировали его сознание. Он хорошо знал характер Марты: если ей что-то придётся не по вкусу, она не побоится вступить с ожесточенный спор даже с могущественнейшим из демонов. Если при ней посмеют оскорбить её драгоценный Кеблоно – она бросится в бой. Но даже в Федлисе, наиболее демократичном из всех городов Империи, бывает опасно перечить тем, кто способен раздавить тебя одним ногтём. Так неужели Марта снова безрассудно влипла в неприятности? Виллимони сорвался с места и принялся выписывать по комнате нетерпеливые круги. Чувство вины грызло его изнутри. Почему он только позволил ей уехать в одиночестве? Он обязан был помчаться следом за нею, охранять и оберегать ото всех опасностей!

Или, может, она не писала не потому, что с ней что-то произошло, а потому, что не желала возвращаться? Если бы она послала ему из Федлиса весточку, он чувствовал бы себя намного спокойнее. Но, словно назло, среди всей приходившей корреспонденции он не находил ни одного письма, подписанного её рукою.

Бездействие было не в манере Виллимони. Он искал Марту с ожесточённым упорством; ради того, чтобы увидеть её снова, он не побрезговал протянуть руку даже тем, кого ранее отвергнул.

В распахнувшуюся дверь протянулась встрёпанная макушка проворного, но излишне языкастого слуги Кертеса.

– Ваше Командирство…

Виллимони резко обернулся к нему.

– Кертес! – вскрикнул он. – Есть вести?

– Да нет, наверное, – с присущей ему непосредственностью ответил слуга. Брови его слегка ошалело приподнялись. – Но у ворот стоит заместитель господина Гевалы-младшего, этот, как его…