Владимир Цвиркун - У жизни свои повороты. Рассказы, новеллы, новеллиты

– И было, и не было. Всё зависит от качества, а точнее, от глубины этих чувств, в каком психологическом климате зарождаются эти чувства. Люди разные, поэтому и всходы, и плоды ведут себя неодинаково. Одно объединяет всех – страдания. Но и они переносятся по-разному. Одно дело половая страсть. Она циклична. После удовлетворения она исчезает, затухает. Любовь? Пока этому феномену чувства не дали точного определения. Оно в одно и то же время и расплывчато, и конкретно. В нём есть и страсть, и ревность. В основе всего этого, конечно, лежит определенная химическая реакция в нашем мозгу. Взаимодействие между собой нейронов, а количество их вариантов трудно подсчитать, и дают нам в итоге человеческое чувство – любовь.

Не все одинаково любят, ревнуют, я бы добавил, тоскуют, а тем более, страстны одинаково. Нет. В каждом индивидууме это происходит строго в рамках его личной индивидуальности. И как бы я тебе красноречиво ни объяснял, что конкретно переживаю, ты также точно не можешь это чувствовать. Поэтому, когда ты говоришь «люблю», – это не одно и то же, когда я говорю «люблю».

Если любовь, половая страсть, ревность и ещё тоска, как ты говоришь, нагрянут скопом, то человека начинает раздирать на части. Он каждое мгновение хочет что-то сделать, но не знает, что конкретно в этой ситуации надо делать. То, что мы знаем о себе, – ничтожно в сравнении с тем, чего мы не знаем.

Над всеми нашими страстями по идее должен возвышаться холодный и здравый рассудок. Но, как правило, у кого холодный разум верховодит страстями, тот никогда не любил, не любит и не полюбит. Вот и раздирает человека желание остаться с холодным разумом или броситься в омут страстей. Порой это происходит сознательно. Человек хочет себя испытать, но в большинстве – бессознательно. И если это происходит, то ты обязательно почувствуешь вкус греха, за который потом надо платить. Просто так в нашей жизни ничего не делается. Абсолютно счастливых и абсолютно несчастных людей не бывает. Все мы на протяжении своего века когда-то испытывали привкус всех этих и других страстей. Все мы, люди, в этом мире – с меткой греха.

– Мы увидим когда-нибудь себе подобных?

– Чтобы увидеть и спросить о чём-либо себе подобных, у человечества нет на это исторического отрезка времени. Цивилизации возникают и умирают, не подав даже руки друг другу для приветствия и прощания.

– Наш мир так ограничен? Рождение, развитие и – смерть? Такие узкие рамки для царя природы?

– Наша жизнь, если посмотреть с холодным вниманием, не так уж скучна. Мы сидим с тобой в отдельном дорогом номере. В открытое окно природа посылает нам приятный слуху плеск морской волны, крики чаек, частицу тепла и свой свет дарит нам Солнце.

С нынешним сознанием и мышлением мы вряд ли сможем стать праведниками. Но мы виноваты в этом лишь отчасти. Такими нас задумал Всевышний. Человечество прогрессирует лишь в научно-экономическом направлении. Самосознание же деградируется.

– И все?

– Наше сосуществование разделено на две части. Одна – жить, грешить и каяться на Земле. Другая – в загробном мире, на том свете. И сегодняшняя жизнь – прелюдия к вечной жизни. Разве этого мало, разве это не интересно. Тем более, здесь, сейчас есть стимул для блаженства там.

– Какой же это стимул? Налей мне ещё вина.

– Чем меньше грехов совершишь, скажем, сегодня, тем лучше будет для тебя завтра.

– Я чувствую, что мне пора заканчивать полёт. Голубке пора возвращаться на землю. Закажи по телефону официанту ещё что-нибудь из даров моря. Пусть принесут еду через час.

– Хорошо. Звоню. Знаешь, я тоже испытываю состояние повышенной тревожности.

– Не тревожься, милый. Я сниму сейчас с тебя озноб тревоги, лишний заряд энергии…

– Да. Вкус греха иногда слаще меда. Оттого так сладок плод запретный.

Новый порыв страсти слил два тела в монолит. Они готовы были влезть, продраться, протиснуться друг в друга, стать единым организмом. Он, как вулкан, напрягался изо всех сил, чтобы извергнуть из своих недр семя новой жизни, но в дверь тихо постучал официант. И в этот самый момент морской отель на уединённом острове поглотило мощное цунами.

Она важно вошла в фойе дорогого ресторана и слегка огляделась, не поворачивая головы. К ней сразу бросился человек, почтительно и услужливо наклонив самую умную часть тела на бочок. Едва заметно пошевелив плечами, она вылезла из роскошного манто, как змея после смены шкуры. Он взял его на две руки и последовал за ней: она – к огромному зеркалу, он – к раздевалке. Слегка коснувшись рукой цоколя неотразимой причёски, повернула голову и осталась собой довольна. Человек напомнил о себе: