Лёша Эльниньё - 6 секунд

© Лёша Эльниньё, 2018

ISBN 978-5-4490-1977-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Моя плёнка кончается» – Огюст Люмьер перед смертью.

Светло-голубые стены насквозь пропитались въедливым запахом медпрепаратов.

События разворачиваются в рваном ритме, но продолжают оставаться до смешного банальными. Вы только представьте, чувствую себя чернокожим героем в избитом сценарии к бюджетному фильму ужасов. Плёнка этого «шедевра кинематографа» то и дело запутывается в стареньком VHS-проигрывателе. Что-то похожее происходит и с моим мыслями. Внутренний голос нелепо спотыкается буквально на каждом слове. С каких пор для него нужен воздух в лёгких?

Не прошло и минуты, а уже всё кажется слишком запутанным? Я объясню. Так уж вышло, что на повестке дня лишь одно событие – моя жалкая казнь. Да-да, вы не ослышались. Мне крышка, друг мой. Финал близок как никогда.

– Не шевелись! Эбигейл, ты скоро?

Стол. Тумбочка. Койка.

Они непременно станут меня убивать. В комнате послышался едва заметный шорох резиновой подошвы по старинному ламинату. Это суетливо перебирает ножками главная героиня сей, не побоюсь этого слова, драматической сцены, в которой довелось сыграть вашему покорному. Смотрите-ка, девушка пришла отнюдь не одна. Она захватила стеклянный шприц с развязкой к моей скудной истории. Состав данной жидкости не содержит в себе ничего благородного. Всего лишь безвозвратный коктейль, который с легкостью соорудит первокурсник химического факультета. Финальные титры забились в угол и нервно ждут своего звёздного часа. Всем своим жалким видом они робко спрашивают: «Уже можно? Нет? А сейчас?». Совсем скоро они станут гораздо смелее.

Вижу глаза Эбигейл. Они ярко-голубого цвета. Я тону в них и мне катастрофически не хватает воздуха. В её маленьких ладонях пригрелись безжалостные кубики барбитурата. Их с лёгкостью хватит для погружения в вечный сон самки горбатого кита. Я обречён на смерть. Девушка в белоснежном халатике протирает спиртом будущее место приземления иглы, а затем усердно выгоняет пузырёк воздуха из шприца. Её бледные пальцы слегка дрожат. Вся комната слегка дрожит. В такт. Я в порядке. Со мной всё будет хорошо. Продолжим жертвоприношение? Запах спирта резко ударяет в нос. Теперь-то я точно умру не от инфекции. Игла медленно опускается не замечая сопротивления тонкой кожи. Занимайте свои места, шоу вот-вот начнётся. Только не забудьте перевести свои телефоны в беззвучный режим.

Прозрачное, циркулирующее. Я всё закончил. Мне, кажется, пора. Знаете, в такие моменты вся жизнь пролетает перед глазами с неимоверной скоростью. Страх сменяют галлюцинации. Уважаемые дамы и господа, минуточку внимания! Прошу зафиксировать в своих рукописных протоколах следующее: я схожу с ума! Здесь жарко или холодно? Мадмуазель, сейчас день или ночь? Скажите, как вам удалось набрать в шприц раскалённое олово? В чём ваш секрет?

– Скоро всё закончится. Терпи.

Седативный яд величественным ледоколом с ядерными боеголовками на борту размеренно циркулирует в свободных водах моих кровеносных сосудов. Прошу, оставьте меня в покое! Мне очень больно!

– Успокойся. Тише, тише, тише..

Успокоиться? Вы серьёзно? Слова. Вот что мне нужно прямо сейчас. Мой внутренний голос жадно выхватывает гласные и согласные из огромной свалки предложений и, стараясь не подавиться, наотмашь бросается в окружающих нелепым мычанием слогов. Невозможно сосредоточиться, ведь в голове звучат сотни громких голосов, тысячи. У меня что, день рождения в переполненном МакДональдс? Если нет, то чьи эти рассуждения, чей этот смех и вопли? Чьи умозаключения? Чьи слова поддержки? Чьи эти слова?! Отвечайте! Терпеть? Да кто вы такие?

– Сейчас ты уснёшь.

Монотонные мантры тонут в тонне реверберации.

Уснёшь.. Уснёшь.. Уснёшь.. Эхо бесконечно зациклено. Вязкие слова сплелись в велосипедную цепь, но силы крутить педали беспощадно оставляют меня. Я же всё закончил. Мне ведь пора! Звуковые галлюцинации продолжают переливаться из уха в ухо. Сквозь тысячу голосов пробивается знакомый монолог седого учёного из телевизора. Что хочет этот старик?

Перед его глазами расположились линзы в массивной оправе, которая трепетно обнимает его внушительную черепную коробку. В этих диоптриях утонула целая национальная библиотека. Он настолько умён, что всю свою оставшуюся жизнь вынужден провести в мучительных попытках что-то объяснять и доказывать: