Ирина Косыгина - Вера. Надежда. Любовь. Повесть. Рассказы

Очень хочется путешествовать и обойти весь земной шар.

В школе хватала одни двойки, учителя же из жалости ставили мне тройки. Пятерки были только по чтению, рисованию, пению и по труду. Я не могла усидеть за партой, мне надо было постоянно двигаться! А сколько раз меня выставляли из класса за дверь! Родители просто на меня рукой махнули.

От физкультуры меня в школе освободили, а я была очень подвижна, любила и на лыжах покататься, и с горки. Обычно урок физкультуры был последним уроком, я бежала домой за лыжами и потихоньку ехала за всем классом. Учитель только всплескивала руками: «Ну что же мне с тобой делать?» А если я на них падала, то потом лежала дома неделю с распухшей ногой. Но все равно потом опять упорно вставала на лыжи.

Однажды, я чуть не снялась в кино. Позвала меня за компанию соседская девочка поехать на Ленфильм, там проходили пробы на фильм «Ход снежной королевы», как раз про лыжников, я должна была играть какую-то эпизодическую роль. Так вот, пробу я прошла, а она нет, как она потом плакала. Я пожалела ее и сниматься не поехала, чтобы ей не было обидно. Долго мне тогда присылали вызов по почте.

В девять лет я первый раз поехала в пионерский лагерь. Брать меня тогда врачи на комиссии никак не хотели. «А если с ней что-нибудь случится?» – говорили они. Со мной действительно «случилось» – я научилась плавать, так что в конце лета среди ребят своего возраста заняла первое место.

Несмотря на свое большое укорочение ноги, я скакала на скакалке, каталась на велосипеде, играла во все игры во дворе, особенно с мальчишками, потому что они меня никогда не дразнили. Вспоминая то время, думаю, что я была счастлива!

Из девочек у меня была только одна подружка, самая, что ни на есть настоящая – Олечка. Очень воспитанная, из хорошей семьи. Она постоянно помогала мне с учебой. Когда я была еще слаба, она носила мой портфель и провожала домой. Ее родители не очень одобряли нашу дружбу, потому что наша семья считалась неблагополучной. Мой отец пил, гулял, иногда поднимал руку на меня и на маму, принижал нас.

В НИИ им. Турнера. Мне 15 лет. Слева направо. Люда Будкина с с Ростова, я, Таня Лыткина с Вильнюса, Наташа Безгодько с Ростова на Дону (она уже ушла в мир иной), Таня Лапицкая с Мурманска.

Так продолжалось мое сравнительно беззаботное детство, пока родители не решили меня положить на лечение в ДНИИ им. Турнера в Пушкине.

Снова операции, операции, операции. И так до семнадцати лет. Каждый раз надежда, что я стану здоровой.

Существенно, помогали в основном тем детям, чьи родители могли заплатить, а на таких, как я ставили опыты, писали диссертации.

Когда я уже работала в РНИИ травматологии и ортопедии им. Вредена, один доктор, который оперировал меня в детстве признался мне, что «все они мне по гроб жизни должны»! Ни зла, ни обиды я на них не держу – это мой путь.

Жизнь шла своим чередом – там мы влюблялись, дружили, по ночам мазали мальчишек зубной пастой, вечером убегали за территорию в магазин, потому что нам постоянно хотелось есть. Готовились к выпускным экзаменам. На удивление у меня проснулась тяга к учебе, я занималась даже по ночам с фонариком. Самое смешное, что меня одну из всего класса освободили от экзаменов.

Институт травматологии и ортопедии был для меня родным домом. Там я чувствовала себя гораздо лучше, чем дома, была счастливее.

Мы с ребятами придумывали к каждому празднику спектакли, читали стихи, пели песни.

Были очень счастливые дни и не очень. Особенно, когда всю нашу палату, нас было четверо, одновременно прооперировали, и не было никого «ходячих», чтобы просто что-то подать, поднести. Тогда мы придумывали систему палок и веревок.

По ночам же, мы любили хором петь песни (особенно, когда от боли не могли заснуть). Медсестра вызывала дежурного доктора и нам всем давали успокоительную микстуру, но она не всегда помогала.

Вообще у нас была самая веселая палата, ведь нам уже было по шестнадцать лет.

Иногда мы устраивали соревнования – гонки на костылях по коридору или по лестнице, кто через сколько ступенек дальше прыгнет. Однажды я «пропахала» весь лестничный пролет своим аппаратом Илизарова, тогда он у меня стоял на голени. В стопе я сломала все спицы, мой лечащий доктор потом по кусочкам вынимал их из ноги и проводил новые. При этом он со слезами на глазах все повторял: «Потерпи, миленькая моя». Я его еще и успокаивала, что все нормально мол, не переживайте.