Сергей Цымбаленко - Миллион лет после нашей эры. Космическая легенда

«Это пострашнее воинов и паука», – подумал Андрис

Зузу взяла за руку Оксану.

– Я боюсь, что Это залезет в меня. Такое противное…

Настя позвала всех подойти ближе. Ребята взялись за плечи, образовав дружеский круг, как тогда, когда победили паука. Что-то произошло не вне, а внутри них – важное, доброе. Они чувствовали, что стали за время игры иными, а самое главное, им было хорошо вместе. Свет медленно, как на рассвете, возвращался. Дружная десятка стояла вместе, пока к ним не подбежали молодые сотрудники, пожимая руки, хлопая по плечу. Похоже, они радовались больше, чем юные участники эксперимента. Самый старший с сединой в волосах наблюдал за всеми со стороны, но и у него был довольный вид. Торн спросил его с надеждой:

– Мы еще встретимся?

Это оказалась хорошая, но всего лишь игра. Самые главные испытания были впереди.

Спустя несколько дней дружная десятка снова собралась, все обрадовались встрече. Седой Дедуля торжественно объявил, что они прошли испытание для участия в важной для человечества экспедиции. Родители дали согласие, но решающее слово за ними, потому что трудности подготовки еще впереди. Ребята были согласны на все, только бы быть вместе. Хорошая у них подобралась компания.

Любопытный Аргон выведал у молодого сотрудника, Аллана, что их во время игры сканировали и потом долго проигрывали с помощью компьютера, как они поведут себя в разных ситуациях, После этого приняли, как он выразился, историческое решение.

Начались настоящие испытания: как выжить в экстремальных условиях.

После небольшого тренировочного курса их на вертолете забросили в глухую тайгу. Аргон придумал укрытие из палок и густых сосновых веток, вдоль входа в который постоянно горел невысокий костер. Тепло от него экранировало и согревало лучше спальных мешков. Андрис организовал круглосуточное дежурство, взяв на себя самое опасное ночное время. Охотничья винтовка всегда была рядом на случай, если заглянут волки или другие хищники. В первую ночь долго не спалось, и ребята рассказывали истории.

Аргон вспомнил про то, как изобрел мышь-робота, чтобы развлечь домашнего кота Барсика. Мышь попискивала как настоящая, реагировала на опасность и убегала. Жертвой игры стал не кот, а мама. Она так напугалась, что вскочила на диван, затем забралась на шкаф. Мышонок пищал внизу, а ленивый Барсик лежа наблюдал за ним. Папа очень удивился и порадовался за маму, что она сохранила хорошую спортивную форму. Мама, придя в себя, взяла с Аргона обещание, что он будет предупреждать ее заранее о своих изобретениях.

– А я однажды сама мышь поймала, – сказала Зузу и первая засмеялась. – Мне года три было, поэтому я не помню, но мама рассказывала. Это было на улице. Большая мышь выползла откуда-то и нахально уставилась на меня, может быть хотела укусить. Я ее схватила и нечаянно задушила.

На этот раз громче всех смеялся Алекс, при этом он бил себя руками по ногам, так ему было весело.

Воодушевленная реакцией, Зузу решила продолжить:

– Еще был случай, это я уже помню, как на меня стала собака зло лаять, вот уж точно хотела укусить. Я тоже встала на четвереньки и сама ухватила ее за нос. Она завизжала и убежала. Папа сказал, что в семье растет Маугли. А мама ему сказала, что во мне живет дух индейских предков.

Хорошо, что они были в тайге одни. Иначе бы взрослые возмутились, что так громко смеяться неприлично. Аргон сказал, что Зузу можно брать на дежурство без ружья. Она не даст спуска даже хищникам. Он сидел рядом с Оксаной и так внимательно смотрел на нее, что она решила: настала ее очередь.

– Я часто с мамой хожу на ее работу в садик, и там есть Ник, еще больший шалун, чем Алекс…

– Вот еще! – возмутился малыш.

Непонятно было, то ли он недоволен тем, что шалун, то ли что кто-то может озорничать больше него. Еще ему очень захотелось дернуть девчонку за косу, торчащую из-под шапки, но он сообразил, что Аргон рассердится.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, – по-взрослому ответила Оксана. – Так вот, Ник забрался высоко на дерево, чтобы удивить девочек. Они испугались и побежали к воспитателям. Мама стала его уговаривать слезть. Нику тоже было страшно, я видела, но он виду не подавал и продолжать сидеть, будто из вредности. Сама не знаю почему, я стала его дразнить, что те, кто сидит на дереве – обезьянки, может быть, у него даже хвост уже вырос. Ник так рассердился, что стал слезать, забыв про страх. Мама уговаривала, чтобы он был осторожен. Я тоже переживала, и, когда он спустился, первой бросилась к нему, убеждая, что он не обезьянка, я пошутила. Мы с Ником подружились, а мама мне сказала: «Какая ты у меня взрослая». Ребята стали слушаться меня больше воспитателей.