Антон Буслов: Президентская азбука

– Куда вы все подевались?! – удивленно поинтересовалась Мифлуха. – Где еда?.. Почему нет вина?..

Она аккуратно спустила лапы вниз, в инкрустированные брильянтами туфли, которые с натугой растянулись, приняв её жирные ноги. Мифлуха поправила пятку и тяжело зашагала по залу.

В зеркалах плясали тысячи и сотни тысяч таких же усталых, так же обремененных заботами о народе и стране. Обычно Мифлуху окружали люди, не было ещё такого момента, чтобы они все ушли или исчезли. Мифлуха жила для людей в своём дворце, в центре страны, и страна жаждала её решений. Мифлуха отлично знала из донесений министров, что народ любит её, что она и именно она создаёт в стране те колоссальные богатства, ту радость, тот национальный дух, который так нравится её подданным. Она – заботливая мать, они – её маленькие дети.

– Чёртовы дети, куда они все запропастились?! – пробурчала себе под нос Мифлуха.

Мифлуха открыла за ручку большую деревянную дверь, украшенную золотыми завитками и ангелочками, и практически ввалилась в длинный слабоосвещённый коридор. Узкий проход, в стены которого были врезаны обитые дерматином двери, был застелен линолеумом. На каждой двери имелась табличка, и Мифлуха, собравшись с силами, начала их читать вслух.

– Министр церемоний, – дверь оказалась заперта, и Мифлуха вспомнила вертлявого старичка, который должен был бы, судя по табличке, сидеть за этой дверью.

– На виселицу, – констатировала она и, осторожно перебирая ногами, прошла дальше, брезгливо ставя туфли на носочек.

– Министр развлечений, – в его комнате было пусто, стоял грубый дубовый стол, на котором валялись в беспорядке несколько колод карт и, кажется, какие-то денежные купюры.

– На виселицу, – вздохнула Мифлуха и пошла дальше. И когда до двери министра фейерверков оставался шаг, она вдруг заметила дверь без таблички.

Это было странно, потому что все двери украшали или, вернее сказать, дополняли таблички, так как украшать там было решительно нечего. А на этой двери таблички не было, остался только серый пыльный след её существования. Мифлуха пошла напрямик к ней и, оттянув проволочную перетяжку обивки, вынула записку: «Ушла на 15 минут».

Повертев её и так и сяк, Мифлуха дёрнула дверь. Дверь не поддалась – оказалось, что её держал большой висячий замок, какому место было бы на конюшне или ферме, который был уродлив и угрюм даже для этой уродливой и угрюмой дерматиновой двери.

– Что ещё за секреты?.. – проворчала Мифлуха и, нагнувшись, пошарила под половиком, лежавшим перед дверью на грязном линолеуме.

Конечно же, ключ был там. Большой – под стать замку, но, вопреки ожиданиям, вовсе не ржавый, наоборот – блестящий, с солидным медным отливом. Мифлуха осмотрела ключ, полюбовалась в нём своим отражением, затем вставила в замок и провернула. Замок щёлкнул и подался вниз, отпуская дужку. Мифлуха удовлетворенно стянула его и навалилась на тяжёлую (ах, что ж они все такие тяжёлые!) дверь. В странном сером помещении не было даже окна. Там вообще ничего не было, кроме огромного серого шкафа, серого пола, серых стен… посреди комнаты на четырех ножках стоял телевизор. Напротив шкафа – деревянная табуретка, в углу красовались швабра и ведро, из которого украдкой выглядывал кусок тряпки. Мифлуха хотела уже закрыть дверь, но её заинтересовал шкаф.

Это был огромный железный шкаф, каких ей нигде ещё не доводилось видеть. Большая его часть была усеяна какими-то огоньками и кнопками, напротив табуретки красовалась красными огнями «бегущая строка», имелся также лоток для рулонов бумаги, а в небольшой нише располагались рычаги, тумблеры и другие странные устройства. Мифлуха затворила дверь и подошла к табуретке. Её взгляд упал на ручку, заляпанную какой-то жижей, как будто кто-то за неё хватался, не вымыв руки. Ручка была чёрного цвета, а внизу на алюминиевой табличке полустертыми буквами было написано «рычаг управления государством». Мифлухе понравилась эта надпись, ей захотелось, чтобы точно такая же висела на троне. Она осмотрелась в поисках чего-либо, чем можно было бы сорвать заманчивую табличку. Не найдя ничего подходящего, попыталась выломать рычаг, чтобы поддеть табличку, но у неё не вышло и этого. Она начала скрести по кнопкам, чтобы проверить, нельзя ли выломать их, но стройная система не поддавалась таким атакам. Утомлённая ходьбой и этим неповиновением техники, Мифлуха села на табуретку.

На бегущей строке, прямо напротив неё, проплыла странная надпись: «Запущена процедура повышения рождаемости». И лоток, в котором находился рулон бумаги, загрохотал. Через пару секунд из него вылезла длинная белая лента. Мифлуха инстинктивно потянулась к ней, вынула и прочитала: «Её Высокопревосходительство Мифландия Вторая… в целях улучшения демографической ситуации… всякая гражданка обязана добровольно… запретить аборты как безнравственные акты… нам, богобоязненным людям…». От чтения её отвлек телевизор, который вдруг заговорил отчетливо, даже как-то слишком громко: «В рамках борьбы с абортами были арестованы врачи-вредители, которые использовали своё знание против государства и Её Высокопревосходительства Мифландии Второй. Вредители сознались в желании подорвать устои государства путём нарочитого снижения численности граждан…»