Татьяна Помысова - Мосты времени. Альманах

Встретились случайно. Повезло…
Может быть, помог стакан вина. Закрутило, засосало, унесло.
Кольца, свечи, радости мошна.
Как случилось, что не сберегли
То, чем Бог на счастье наделил?
Наблюдал за парочкой с земли,
А детей давать им не спешил.
И большой любви им стало много…
И один сломался, и вспылил.

Разбежались два творенья Бога, На смиренье не хватило сил.
Радуются денежной работе,
В новых семьях создают уют.
Души их, погрязшие в болоте,
Почему так плохо, не поймут.
Нет в любви пространства для гордыни. И тельцу там тоже места нет.
Им бы просто попросить о сыне,
И принять дар Божий, как обет.

Все правильно. Жизнь так беспечно
Рассыпала бусами нас
Раз мы еще живы – мы вечны!
И каждый – рубин и алмаз!
Мы счастья встречаем так много
И горе, и тягости лет
И боль, и утраты в дороге
Любви остывающей свет
Мы просим, чтоб длилась подольше
Заветная эта игра
И в храмах целуем всё мощи
С молитвой любви и добра
Доверчивые, словно дети
Рожаем на счастье детей
Мы чиним любви своей сети
А все – ради жизни своей

Живите с чувством и без расстановок!
Шагайте в бездну, падайте ко дну!
Любите! Лишь любовь не взять сноровкой…
Но жизнь не в жизнь, когда вас оттолкнут. На сердце ком и воздуха так мало
А тело выгибается в дугу
Глотка любви всего-то не хватало
Сгораешь в заколдованном кругу
Глаза в глаза, в пульсацию объятий
И – в грудь не помещается душа!
И лик один желанен, и приятен
И жизнь невыносимо хороша!

Я все знаю. Нас обманули.
Две недели украли зачем – то.
Но потом, застыдившись, вернули,
И тем самым лишили нас темпа.
Я не верю новому году.
Старый он. Обрубает хвосты.
Даже снег и мороз нам в угоду
Выдают к Рождеству, увы.
Шанс второй нам – начать год сначала,
Разве это не лучший подарок?
Две недели разве так мало?
Соглашайтесь. Время настало.

Мерцает свет гирлянды новогодней
Качаются и плавятся зрачки
От долгожданной встречи той
Сегодня
Ведем себя с тобой, как новички
И кажется, никак не надышаться
Еловым ароматом и тобой
Пусть будет то, чему дано начаться
Что было предначертано судьбой.

Закроюсь от чужих влияний
на все замки, на все запоры
Хранят сиянье жизни втайне
глубокие лесные норы
Ещё надёжнее могила
укроет от мирских вторжений
Для сердца затеряться мило
в глуши незнаемой осенней
И всё же утлые дощечки
туманно бледным штрих-пунктиром
храня знакомые насечки
лежат меж мной и бурей-миром

Отзвенели в саду соловьиные трели
сумасбродным каскадом весёлого мая
И томительный треск лихорадочной дрели
донимает обои, мне душу измаяв
Отдаётся в ушах удивительно долго
кубатуру до резкости верную строя
И крепчает как чувство служебного долга
как янтарно-сухая имперская хвоя

В инструктаже немало весомого толку
только я не пойму, по-мальчишески глупый, как удобно приладить на плоскости полку, где разумно ввернуть для порядка шурупы
Но заметны в контрасте с парадной скучищей
проявляясь прозрачней пустой стеклотары
и надменно упрямой законности чище
до истерики ясные сердца удары

Не сочтите меня за хрипатого психа, хоть я странным кажусь. Но на самом-то деле в сердце, малой взрывчатке, что действует тихо
больше силы невидимой, нежели в дрели
Так, волна, в разрушенье доходит до края
душу пеной обдав потрясающе белой
Дорогие мои!.. лишь всерьёз умирая
можно в жизни хоть что-то прекрасное сделать

Едет поезд во мрак осенний
между сосен мелькают дачи
От поверхностных наслоений
очищаться в сердечном плаче
Прав Есенин: мы в мире тленны
в скучном блеске мы лишь туристы
И мешает шум современный
постиженью извечных истин

Но поток очищая крови
от рутины берёзы лечат
Начинается Подмосковье
и становится сердцу легче
От мертвящего пресса прессы
километры гурьбой спасают
Я расхожие интересы
утомлённой душой не знаю

С кем я – с теми вот или с теми?
сколько всюду живёт двуногих!
Я общаться готов со всеми
выбирая совсем немногих
В кулуарах больших компаний
без предвзятостей понимают
подражанье пожару – манию
беспокойных моих исканий