Анатолий Агарков - Проклятие генерала

– Это антиагитация, – прокомментировал Патрон увиденное на экране.

Журналист брал интервью в посёлке переселенцев. Косматая бабка грозила кулаком в объектив:

– Геенна ей огненная, стерве Сталинской.

Я позвонил Любе:

– Видела? Как она тебя….

– Что? Кто? Нет, я не смотрю телевизор.

Я рассказал.

– Ты этого хотела?

– Всё идёт по плану. Кстати о геенне…. Лёш, ты сильно будешь жалеть о залоговой сумме? Нет? Тогда пообещай её церковникам после выборов – пусть прочтут молебен о покаянии моём.

– Ты серьёзно?

– Более чем.

Я помчался к Патриарху. В один из божественных праздников в православных церквях России и зарубежья состоялся молебен. Святые отцы просили Господа о снисхождении к Любови Александровне Гладышевой за прежние её прегрешения.

Я ничего не понимал в Любиной игре, но тупо следовал распоряжениям, так как не сомневался, что в решающий момент в борьбу кандидатов за народные симпатии вступит Билли и обеспечит нам победу.

Не знал этого Патрон. И ему было тяжело. Партайгеноссе давно от него требовали определиться с преемником. Он тянул. Дотянул – правящая партия оказалась без своего кандидата на выборы. Теперь оставалось только примкнуть к одному из зарегистрированных. К кому? Выбор Патрона мне известен, но непонятные действия Любочки поставили его в тупик. И он тянул, тянул….

Наконец назначен день съезда партии парламентского большинства. Уходящий президент был краток.

– Единопартийцы, призываю вас голосовать за Любовь Александровну Гладышеву.

Оппонентов идеи через край.

– Она ведь не член партии.

– Даже не попыталась заручиться нашей поддержкой.

– А как ведёт агитационную кампанию? Это бездарность. Это провал.

День дебатировали. На второй Патрон вновь попросил слова. И бросил в зал.

– А вам не кажется, что вы несколько зажирели, господа? С востока катит вал преобразований. Тамошние технократы нас, политиков, ни в грош не ставят. Вы готовы оказаться на свалке истории? А ведь окажитесь….

Зачастили к трибуне сторонники идеи Президента. Они говорили, ссылаясь на известные исторические примеры, что Золотой Век России приходится именно на годы правления женщин – Елизаветы, Екатерины…. Пётр заложил, а они попользовались. То был льстивый намёк. Но с него вдруг в зал проникло понимание выбора Президента. Замаячила преемственность власти.

Однако нашёлся умник, заявивший, что своим покаянием Л. А. Гладышева обокрала уходящего Президента и их – партию власти. Очень даже смело присвоила себе не ею начатые преобразования.

Будто дров в огонь подбросил – вновь к трибуне очередь ораторов.

– Хватит, – Патрон прервал дебаты.

Шёл уже третий день съезда. Он поднялся на трибуну.

– Скажите мне, единопартийцы, мы – великий народ?

Зал сорвался с мест в общем порыве:

– Да!

– Мы великая нация?

– Да!

– Так будьте достойны своего народа!

А в народе творились непонятки. Во всех СМИ, на съездах и собраниях, в толпах на площадях и в толкучках на остановках решался единственный вопрос: кто она, Гладышева – истинная дочь своей страны или анафема? Чего ждать от её правления – расцвета и славы России или ужасных катаклизмов? На Западе её расхваливают – с чего бы это? Не иначе, зло для россиян через неё готовят. Внешностью ангел, а крута, говорят, бывает – упаси Господь. Как бы ни обмишуриться. Избрать-то не сложно, да потом шесть долгих лет мучайся. Это в народе.

Люди, искушённые в политике, рассуждали: кто за кем стоит, на кого опирается тот или иной кандидат, кого привлечёт в команду по управлению страной. Выходило, что вместе с Гладышевой в Кремль нагрянут менеджеры, которые разгонят министерства, упразднят ведомства, переведут социальные вопросы в плоскость производственных. Ох, и наломают же дров, по неопытности.

Это был основной козырь наших политических противников. В теледебатах сражался с ними Эдуард Эдуардович. На общественных началах, лишённый, из-за отсутствия средств, привычного набора агитационных материалов и команды пиарщиков. Это он окрестил Любу Сибирской Девою. Из глубины, мол, сибирских руд явилось дивное творение. И всё у неё получается, за что ни возьмётся.

– Ей бы миром управлять, – пророчил Костыль. – Вот погодите, набьёт руку на российском престоле….

– Что он говорит, что городит? – возмущался Патрон. – Он кандидата в президенты демократичной страны представляет или самодержца?

Но, по-моему, это он зря. Слова Костыля падали в благодатную почву. «Набьёт руку» в широких массах понималось буквально. По стране пошли гулять анекдоты, как Гладышева сгоняет с насиженных мест нерадивых бюрократов. Будто заходят в кабинеты к чинушам дюжие молодцы, поднимают в креслах и выносят вон. Двери заколачивают и вешают табличку: «Администрация закрыта, все ушли к чёртовой матери». В восточных областях страны действительно не было местных органов самоуправления. Все, абсолютно все вопросы решались руководством компании. Технократами окрестил новую власть уходящий Президент и напророчил будущее им.