Геннадий Мурзин - Хамелеоны. Детективы в стиле ретро

В самом деле, все обошлось. Хоть и родилась девочка несколько ослабленной, но здоровенькой и вес стала набирать буквально на глазах. Более того, для роженицы без сколько-нибудь серьезных последствий.

Степан Васильевич, понятно, был атеистом. Но с появлением дочурки все чаще стал задумываться о существовании каких-то неземных сил, влияющих на человеческие судьбы. Ведь, вот, кто-то же сделал ему такой подарок. Кто? На земле таких нет. Все были против. Значит… Если очень-очень чего-то захотеть и попросить, попросить у НЕГО, то… Думать-то он думал обо всем этом, но вслух не заговаривал, даже в семье, даже с родной матерью, на руках которой выросла девочка. Говорить – нельзя. Но, слава Богу, хоть думать-то не могли запретить советскому человеку. Правда, и он это знал, как никто другой, иногда и за одни лишь мысли отправляли на Колыму. Он по-прежнему оставался атеистом. Но червь сомнений начал подтачивать его идейные устои. Впрочем, об этом не мог знать никто.

…Степан Васильевич, расцеловав девочку, неся ее на руках, крепко-крепко прижимая к груди, прошел в гостиную. Но там его поджидал сюрприз. Он вошел и увидел сидящего на тахте своего помощника, капитана Некрасова. Он поставил девочку на пол.

– Так-так… А ты что тут делаешь? – он не стал дожидаться ответа, а крикнул в коридор. – Мама, зачем ты его впустила?!

На пороге появилась маленькая и худенькая, седая, как лунь, старушка.

– Сынок, не сердись на помощника, ладно? Он не хотел. Он собирался уйти. Я уговорила подождать. Сказала, что ты, Степа, вот-вот появишься.

Генерал решил пошутить.

– Если это решение Верховного Главнокомандующего, – так он называл мать лишь в очень хорошем расположении духа, – быть по сему, – он повернулся к стоящему уже на ногах капитану и погрозил пальцем. – Но ты у меня смотри, чтобы без этих штучек. Телефон есть! Могу я хотя бы в свой законный выходной не видеть тебя?

– Виноват, товарищ генерал. Но у меня такое дело, что, – он остановился и посмотрел на генеральскую мать, все еще стоящую в дверях гостиной.

Генерал обернулся к матери.

– Мама, оставь, пожалуйста, нас одних. И дочурку забери.

– Да ладно вам… Прямо! Нужны вы мне с вашими тайнами. Секретничайте, хоть до посинения.

Мать вышла и с собой увела внучку.

– Так что у тебя? И присаживайся. Не стой, как истукан.

Капитан выполнил приказ и присел назад на тахту.

– Понимаете, товарищ генерал…

Чернышев недовольно прервал.

– Я пойму – не сомневайся. Но лишь после того, как доложишь. Короче!

– Капитан Шестаков…

– Что с ним? Что еще мог натворить этот мерзавец?

Хоть и в домашней обстановке, но все равно Некрасову нелегко приходилось с генералом.

– С ним – ничего, товарищ генерал…

– А с кем?

– Час назад в управлении появился Шестаков…

– Зачем? Лично я его видеть пока не готов – слишком рано.

– Он пришел с очень важным сообщением, товарищ генерал.

– С каким еще?

– Последние дни капитан Шестаков по вечерам, по собственной инициативе (говорит, чтобы загладить вину) стал мотаться по городу. Он появлялся там, где большое скопление народа – на вокзалах, на остановках транспорта, возле кинотеатров и ресторанов, в парках и скверах.

– Зачем?

– Он видел парашютиста и ему легче его опознать. Он понадеялся на удачу. Он подумал, что может встретить его…

– И что? Встретил?!

– Так точно, товарищ генерал. Час с небольшим назад. Увидел в толпе зрителей, выходящих из кинотеатра «Октябрь» после сеанса.

– Этого не может быть! Он, наверняка, перепутал. Сотни людей уже две недели рыщут и – ничего. А он? Пошел – нашел? Так только в сказках бывает.

– Нет оснований, товарищ генерал, ему не верить.

– Оснований верить ему ровно столько же… Москва мне по десять раз на дню мылит шею. И из-за кого? Из-за него, ротозея!

Генерал встал, прошел к книжным полкам, отодвинул несколько книг, залез туда рукой и стал шарить. Нашарил. Вытащил початую пачку «Беломора» и бензиновую зажигалку, фронтовую. Вынул папироску, придавил бумажный мундштук, щелкнул зажигалкой и прикурил. Сделав первую затяжку, он вернул назад папиросы и зажигалку, поправил книги. Все на полке выглядело по-прежнему: комар носа не подточит. Видя, с каким неподдельным интересом за его манипуляциями наблюдает Некрасов, заметил:

– Приходится.

– Но вы же, товарищ генерал, не курите.

– С вами любой закурит. И не только. Можно и запить… Да, слушай, капитан, может, тяпнешь стопаря? – он потянулся к буфету. – Я налью.