Андрей Коннов - Записки базарного дворника из 90-х годов

Закончил я Ленинградское высшее военно-политическое училище ПВО. И, хотя я сам родом тоже из провинциального городка, моя бывшая жена – ленинградка, и закончила факультет иностранных языков ЛГУ. Мы поженились перед выпуском, жили вполне счастливо в отдельной казённой просторной квартире в маленькой, уютной республике, на берегу Балтийского моря. Служил я вполне успешно и добросовестно. А потом, после развала Советской империи, судьба забросила нас сюда. Квартиру мы уже снимали. И после чистой, ухоженной, воспитанной Прибалтики – русская глубинка показалась нам чем-то невыносимо тоскливым и дремучим… Хотя, я и сам из провинции, повторяю. Но мой родной одноэтажный, спокойный городок, где все друг друга знают, был совсем не такой, как этот…

Город весной и осенью утопал в грязи, а летом задыхался в пыли, иссушаемый знойным, почти что, южным солнцем. Разбитые дороги, выщербленные замусоренные тротуары, запущенные скверы и парки… Народ тут диковатый и хамоватый. Матерятся громко и повсеместно, никого не стесняясь. Даже дети… И словно бы – гордятся этим! Незнакомым пренебрежительно говорят «ты», независимо от возраста… Шпана чувствует себя на улицах хозяевами. Сходить в выходной день, кроме кинотеатра – совершенно некуда. Хоть жена и нашла себе работу в библиотеке, её характер, вследствие такой резкой перемены обстановки и профессиональной невостребованности – тоже поменялся. Она стала раздражительной и капризной. Да и я не стал лучше – начал попивать всё чаще и чаще… Иногда пускался в блуд. Мы всё сильнее отдалялись друг от друга, замыкались, каждый в себе, но боялись сами это признать, и просто поговорить по душам. Былое тепло в отношениях между нами таяло. Вместо него – появлялось равнодушие и усталость. После моего увольнения из армии – я получил приличные деньги. Жена предложила ехать в Ленинград, тогда уже вернувший себе своё исконное название, но я не мог представить нашу жизнь там: в трёхкомнатной квартире её родителей, вместе с ними, да ещё с её младшей сестрой – студенткой, девушкой на выданье… Мы купили машину. Свеженький, беленький «Volkswagen Jetta», и я занялся частным извозом… Возил людей по городу, его окрестностям, и в Москву – благо она находилась недалеко – на оптовые рынки, начинающих собственное дело мелких уличных торговцев за небольшими партиями товаров. Было нелегко, но деньги зарабатывал неплохие, по тем временам. Я был сам себе хозяином, очень гордясь таким положением. Пока, однажды, не попал в страшную аварию. Сам отделался ушибами головы и грудной клетки, а моя машина превратилась, одномоментно, в груду бесполезного искорёженного металла и битого стекла. Я на этом, внезапно для самого себя, душевно сломался, и запил по-настоящему. Когда же я немного очнулся, то понял: семьи нет, денег нет… Но сам, по какому-то недоразумению, ещё живу… И надо как-то жить дальше. Я распродал всё, что представляло хоть какую-то ценность, расплатился с долгами за квартиру, с прочими, которые успел наделать ради пьянства – и денег почти не осталось. Ехать на родину к родителям – было не то, что стыдно, а просто немыслимо… Я решил остаться здесь на какое-то время, привести в порядок свои мозги и состояние души, а дальше будет видно. Как-то, во время моих бесцельных шатаний по городу (себе я врал, что ищу работу), я повстречал Людмилу – одну из моих постоянных клиенток по поездкам в Москву. Это полнотелая, но не лишённая привлекательности женщина, лет сорока – горластая, нахальная, но жалостливая, воспитывающая в одиночку дочь подросткового возраста. На рынке она торговала трикотажем, и весьма прибыльно. Людмила, увидев меня – осунувшегося, небритого, небрежно одетого – поразилась до крайности. А узнав о моих бедах, согласилась помочь: сдать для жилья однокомнатную квартиру её умершей тётки, за умеренную плату, и устроить на работу дворником на рынок, образовавшийся в Заводском районе, и бурно расширяющийся. На рынке можно было подработать ещё и грузчиком, как она добавила. У меня не было выбора, я согласился.

Мне, ещё не отвыкшему до конца от армейской службы – новая работа моя неожиданно понравилась. Не надо каждый день принуждать себя делать многое: бриться, вообще следить за своим внешним видом, приходить в строго определённое время, заступать в суточные наряды по полку, покорно выслушивать начальственную дурь и ругань, видеть серые, сонные лица солдат, обалдевших от муштры и занятий. Никаких регламентов, уставов, конспектов, инспекторских проверок и отупляющего армейского однообразия. Пришёл на работу, отомкнул будку с инвентарём, взял помело, лопату – и шуруй себе! Захотел выпить – да, пожалуйста! Кому какое дело? Нет денег – бабы торгующие «палёной» водкой – бимбером, дадут в долг! Рыночные торговцы – народ весёлый, каждый день что-то новенькое. Правда, приходилось убирать человеческие экскременты, оставленные под прилавками ночью, неизвестно кем. Но совсем-то хорошо – никогда не бывает! Свои минусы есть и в моей работе. Однако, главное: нервы тебе никто не треплет!