Андрей Новиков-Ланской - Аристократ

А дальше обычная утренняя процедура: неровные шаги к кухне, щёлкнувший электрический чайник, растворимый кофе в толстой керамической чашке, теряющий свой аромат при погружении в кипяток.

Потом тусклая ванная комната, душ, заплывшее отражение в запотевшем зеркале (а ведь накануне вроде бы и не пил ничего), искусственная свежесть ментола в зубной пасте, намокшие тапочки и влажные мурашки на выходе из ванной.

Сколько дней, сколько лет Томас Лонг думает одно и тоже: что же такое надо сделать, чтобы не ставить на утро будильник, чтобы не содрогаться, видя себя утреннего в зеркале, чтобы от фальшивого кофе и холодных круассанов с джемом не сводило желудок – и чтобы хотелось ехать в офис?

Но всё же это утро отличалось от предыдущих, и хотя посетившее Томаса Лонга необычное сновидение не было кошмаром, оно оставило после себя смутный шлейф чего-то упущенного и недопонятого.

Тревожность вообще присуща ночному миру, но загадочность пришедшего к нему сна вызвала непривычное напряжение, и даже чистота солнечного утра вопреки обыкновению не рассеивала его.

С самого пробуждения всё было не так, как обычно: кофе показался нарочито горьким, круассаны – пресными, фен как нарочно не давал прохладного воздуха, и горячее его дыхание обжигало волосы.

Одеваясь, он включил компьютер, загрузил свою почту и не увидел ничего, кроме привычного рекламного мусора.

Это тоже было довольно необычно: хотя Томас Лонг и не вёл активной переписки, всё же несколько писем каждое утро ждали его в почтовом ящике.

Сегодня же никаких сообщений не было, и он решил, что, должно быть, произошли какие-то неполадки в самой сети, что письма просто задержались и непременно придут позже.

Он оделся и вышел из дома в город.

Машина Томаса Лонга уже вторую неделю простаивала на сервисе, мастера делали вид, что уже заказали и вот-вот получат одну важную и дорогую деталь.

По этой причине он ездил на такси, ужасаясь как своим возросшим расходам, так и совершенному отсутствию водительского достоинства у таксистов.

Не порадовало и сообщение в теленовостях о том, что дорожное движение сегодня будет сильно ограничено из-за проходящего в городе международного саммита, крупнейшего за последние семь лет – и значит, большие автомобильные пробки гарантированы.

Аристократу не свойственно чувство обиды. Если оскорбление нанесено равным, аристократ защищает свою честь. Если же неравный вызвал его неудовольствие, аристократ игнорирует обидчика, исключает его из своих мыслей. Аристократ осуществляет свой собственный суд над другими и над самим собой. Его решения справедливы, поскольку он сам справедлив. Он знает, что его суд – последняя и высшая инстанция. Когда аристократ выносит приговор, он исходит не из внешних общепринятых законов, а только из личных нравственных принципов и из собственного понимания справедливости.

«Кодекс аристократа»

Томас Лонг подошёл к зданию, в котором располагался офис, и у входа его остановил охранник, попросив предъявить пропуск.

Томас Лонг видел этого человека в униформе впервые.

«Да я работаю здесь уже несколько лет! Должно быть, вы сегодня первый день, и меня не знаете», – улыбнулся он.

Охранник не пожелал улыбнуться в ответ, напротив – состроил сердитое лицо и молча посмотрел на Томаса Лонга.

Раз уж слова и улыбки действия не возымели, пришлось лезть в портфель и искать там удостоверение своей личности.

Оно затерялось во множестве бумаг, Томас Лонг даже и не помнил, когда в последний раз доставал его.

Когда, наконец, обёрнутая в пластик карточка была найдена, он снова улыбнулся, показал её охраннику и смело шагнул внутрь.

Но тяжёлая рука опустилась на его плечо, заставив сделать шаг назад и обернуться.

«Что вы мне тут показываете?» – совсем недружелюбно спросил охранник.

«То, что вы просили», – нарочито резко ответил Томас Лонг, не привыкший к грубости охраны.

«По такому пропуску я вас не пущу», – мрачно произнёс охранник и убрал руку с плеча.

В душе Томаса Лонга что-то дрогнуло:

«А что с ним не в порядке, позвольте узнать? Имейте в виду, я из-за вас уже опаздываю».

«На нём нет вашей фотографии», – серьёзно сказал охранник.

«То есть, как это нет? Что значит, нет?» – раздражённо спросил Томас Лонг и внимательно вгляделся в своё удостоверение.

Человек в мундире был прав: там, где раньше было лицо, теперь красовалась красная клякса.