Мария Козимирова - Житие несвятой Марии. Новеллы

Вечерами под китайской, ещё старинной керосиновой лампой с фарфоровым в цветочек абажуром собиралась вся семья. Только маме некогда было… Господи…

Вот в этом ликбезе я и научилась любить книгу, читать и писать. Анна читала стихи Есенина, Блока, Пушкина… Особенно я любила мятежного Лермонтова. К семи годам я почти наизусть знала «Демона», много стихов Блока. Детская чистая память всё впитывала как губка. Эх, дальше бы поучиться… Не задалась судьба.

Все, кроме мамы, любили читать. Может, и она бы чего-нибудь почитала… Не умела моя матушка читать. Всё на свете умела, а вот поучиться не довелось. Зато отец грамотный был. Не зря на съезд в Москву в тридцать пятом году ездил. Мне уж четыре года было. Хорошо помню, как тятя привёз нам таких длинных конфет в полосатых обёртках, много книг и фотографий.

Рассказывал он нам про то, как они в Москве пропили с радости-то все деньжонки, что из дому наскребли. Дорога-то дармовая была, а на гостинцы детям ничё не осталось. Вот во дворце и состоялась встреча с Калининым. В Кремле.

Выяснилось, что без гостинцев – ну, никак нельзя. И добрый дедушка Калинин дал тятеньке сорок рублей. Много лет отец сокрушался, что не вернул ему деньги… Как-то не вышло. Много чего не вышло…

Дак вот, опять я не по порядку пошла. А скажите мне на милость, у кого у вас в шесть-семь лет в голове-то был порядок? Чё-то я сильно сомневаюсь. Ну вот, я опять про себя забывать начала. Так об чём я? Да, про зимнее житьё…

Зимой праздников много, ну, и гуляли немало. То свадьба, то родины, церковных канителей полно. Святых-то людей на Руси пруд пруди. За всех же надо выпить. Тут и Рождество! Вот уж где гулянье. В ночь-то под Рождество «нарядчики» по избам ходили… Как ввалится в избу целая ватага народу, кто в чём…

Тут и козлы в вывернутых шерстью наружу шубах, тут и попы в шутовских колпаках, и гадалки с самодельными большими картами, и пряхи с пучком соломы на веретене, и цыганята. Рваная гармошка… Балалайка с одной струной… Шайки с сухими вениками, вроде баню изображают, сухим веником хлещут, листья в разные стороны. Изгаляются, кто в чё горазд… шум, гам, хохот…

Мама не успевает одаривать одну ораву, а на крыльцо уже другие идут… Поют… кто псалом, кто матершинную припевку. Пляшут, смеются, угадывают, кто есть кто… Вот это веселье… Сроду не забыть! Всю неделю куролесят. Молодые мужики и парни играют в войну. Им бы всё кулаками размахивать… Вот петушиная порода! Нагребут снега, построят крепость и лупят друг дружку снежками. Или борются в снегу, в одних рубахах… Бывало, и овцу на крыше к трубе привяжут… Это уж парни тешились, холеры… И ворота дёгтем мазали… Это, если в доме девка была, да стала ненароком бабой. А может, и нет… Просто по шутке, или из мести… Там не поймёшь…

А как девки гадали?.. Это же надо большим писателем быть, чтобы всю эту бесовщину описать. После гулянок бабы избы прибирают, мужики дворы. Вот и ребятишкам есть работа… хорошая работа. Ходить по дворам и одаривать соседей, каких мама скажет. Навяжет мама узелки: пряников, тарочек, пирожков, растегайчиков с рыбой да всякой всячиной… Даже маковников медовых и сырчиков с изюмом. И вот мы с сестрёнкой Кланькой идем по деревне. Довольные, гордые. Встречаем одаривателей из других домов, побогаче. Никаких хиханек, баловства…

Не у всех же достаток. А праздника всем хочется.

Заходить в избы – целое дело… Руки заняты, а где и открыть утеплённую соломенными жгутами дверь не удаётся. «Кто там?» сроду не спрашивали. Приходится пинать дверь ногой. Хозяйка впускает меня, охает:

– Ох ты, мнеченьки-то!!! Никак к нам гости… Милости просим! Дак, кто же это к нам пожаловал?..

Разматывает на мне большой платок, из-под которого только глаза мои видно…

– Кого это нам Бог послал?.. Батюшки!.. Да никак Марья Николавна?.. Вот уж гостья дорогая!!!

От гордости и от радости, что я гостья дорогая, сама себя не узнаю… Я уже давно забыла, как она летом кричала, что отстегает меня крапивой по голой ж..е… Чё уж там помнить… Радёхонька без меры. Но скромна.

– Спасибо, тётка Фёкла… Нет, я только из-за стола… Вот, мама гостинцы… С Рождеством Христовым вас… послала!

Почему-то волнуюсь. За стол не сажусь, мама наказала строго-настрого не лезти за стол, даже если зовут. У них ребятишек куча. А Фёкла последнее выложит… Отдаю гостинцы. Женщина благодарит меня, как большую… У меня сердечко трепещет от радости, даже как бы от счастья какого-то. Ведь и мама похвалит… Красота!!!