Мария Козимирова - От сердца к сердцу. Рассказы

В темноте я вдруг услышала тяжелые шаги. Это два мужика быстро шли за мной. Оглянувшись, я увидела их силуэты. Страх охватил хуже, чем в поезде. И я побежала, не зная точно, сколько надо бежать – не каждый день тут бывала. Но ничего другого не оставалось, и я летела со всех своих легких ножек. Но в какой-то момент, не знаю почему, я поняла, что они меня догонят, и отберут мешок с едой. С чем я приду к сестре?

В такие моменты по-видимому сознание у человека отключается, и он не соображает, что делает. Так и у меня. Что-то переклинило в мозгу, что ли. В этот момент меня посетил Бог. Больше было некому.

Я присела, не глядя назад, и резко перекатилась на откос, а с него в кювет. Как пробежали мимо мужики, тяжело дыша, я услышала, теряя сознание.

Ночь шла себе своим чередом, темно… тихо… Где я?

Потихоньку выбралась из кювета, отряхнулась и почему-то спокойно дошла до станционного домика. И как я не смогла до него добежать? Даже засмеялась своим мыслям: трусиха, чего было в кювет падать, платьишко вон, зацепила. Теперь дырка будет. Стыдно в дырявом платье ходить…

Домик рядом, огонь и внутри, и над крыльцом. Слава Богу.

Захожу, картина знакомая. Проходили. Два-три человека лежат на скамейках, куча цыган в углу. Двое взрослых, штук пять детей, старая цыганка с краю, от двери. Небольшой табор. Все мирно спят. Ладно, красть у меня нечего… Не успела я додумать эту простую мысль, как за дверью послышались те самые шаги и раздраженный голос: «И куда эта сука пропала, мать твою?»

Каким-то молниеносным движением, спала ведь, старая цыганка схватила меня за руку и резко дернула на себя.

Я упала ей в ноги, головой в низ живота, и она быстро закинула на меня подол своей широченной юбки. Я лежала в темноте, но страха не было. От живота цыганки пахло мамой и пылью. Только слышала: «Ай, дарагой, нет, не забегал никто. Я чутко сплю. Может, погадаю, а?»

Утром я была у проходной лагеря. Женщин гнали на лесоповал, на работу. А вечером, после всего, нам с Олей дали свидание на два часа. В маминой передачке нехватало половинки малосольного огурца, и грамм 50—60 хлебушка. Не удержалась. День-то длинный был. Про мужиков не стала говорить. Сестре и так нелегко.

Цыганка-то мне сказала: «Ох, глупая, не нужен был твой „сидорок“ мужикам. Ты им нужна была. Бога благодари».

1947г

Писатель из меня, конечно, никакой, честно говоря… но, что-то вот зудит настойчиво внутри и руки чешутся. Тем более клавиатура под рукой, с буквами… Ну, как не воспользоваться? И внутри голос: «Ладно, не ломайся… Хочется ведь писать!» Это, как доза для наркомана. Тем более, я не фантаст, придумывать ничего не надо. Легче пареной репы! Да и не роман пишу с душещипательной историей! А, в принципе-то, история хоть, и не большенькая, но очень даже душещипательная! Ну, это уж как кому покажется. Её можно смело начинать читать, не заглядывая с нетерпением, в конец, написанного!!!

Есть, есть такой грех, у некоторых торопыг, да ещё у тех, кто думает, что он лучше всех пишет!

Случилось это не так давно, но и не вчера, а во время Великой Отечественной войны! Да и после войны мало что изменилось…! Пока наши отцы добывали изо всех сил победу, мы, ихние детки, тоже, сложа руки, не сидели, а добывали кто, что мог!

Как сейчас выражаются сильно грамотные, люди… был «позитив» в нашей жизни… Да ещё какой!!!

К примеру, когда Надюхе было лет десять, двенадцать, мамка ейная, что работала на хайтинском фарфоровом заводе, украла из своего цеха, с десяток ламповых стёкол.

Да, и не впервой…! Жить как то надо. Сама то, ладно – детей трое!

Вот тебе и позитив. Надежда на приобретение чего-нибудь съестного. Слова «дефицит» не знали, а знали, что ничего нет! А ламповое стекло тоже навалом не лежало. Можно продать «дефицит» и купить кусок хлеба! Чем не позитив? Цельную булку не дадут, это и козе понятно. Кто же сразу, десять стёкол возьмёт? Вот, и приходилось, по одному, да с опаской… Ведь, и спросить запросто могут где, мол, гражданочка, стёкла взяли?

Гражданочка, то есть Надюха, от рождения Надежда Иннокентьевна, из Хайты приехала на иркутский базар, торговать крадеными стёклами. Страшно? Конечно, ещё как страшно! Хоть и не сама, а мамка приносила стёкла в тихушку. Но, голод сильнее страха, это факт.

Вытащила Надюха одно стекло из наволочки… чё-то никто не торопиться покупать, видно, потому что скоро лето, дни длиннее. Не такая нужда в освещении. Брали-то стёкла к лампам, всё больше деревенские, и с осени. Стоит, девчонка, торгует… Маленькая росточком, а худющая… прям, как досточка. Глазёнки чёрные, живые, так и зыркают на деревенский товар…