Валя Шопорова - Блейд. Наследие. Книга 3

Но это было ещё полбеды, это было терпимо. Намного хуже бывали манипуляции с мозгом, бесконечные диагностики, которые, верно, могли и полностью здорового человека довести до безумия и бросить в объятия смирительной рубашки. Дети не славятся хорошей памятью и внимательностью, но за свои недолгие шесть лет Микки успел выучить тексты методик практически наизусть. Плохо было лишь тогда, когда особенно продвинутый эскулап доставал где-то методику новую, передовую или же, наоборот, старую и давно забытую.

– Микки, ты меня слышишь? – в который раз спросил доктор-курильщик, его голос доносится будто издалека.

Мальчик едва заметно поморщился и попытался сфокусировать взгляд на лице мужчины, которого практически не было видно из-за яркого света, который бил в глаза Микки. Он слишком задумался, чего также нельзя делать в этих стенах – доктора могут подумать, что у тебя начался кататонический приступ.

– Да, слышу, – отозвался мальчик и опустил взгляд, смотреть на яркий свет более было просто невыносимо, казалось, будто он уже и так изорвал сетчатку в клочья.

– Тогда, ляг на кушетку, и я тебя опрошу, – произнёс доктор и, не дождавшись, пока Микки исполнит просьбу, взял его за плечи, помогая лечь.

На несколько секунд мужчина оказался очень близко. Микки привычно принюхался, готовясь почувствовать знакомые табачные нотки, которыми извечно пахло от эскулапа. Но этого запаха не было сейчас.

«Не успел покурить? – подумал мальчик, ложась и устраиваясь удобнее, насколько это было возможно. – Тогда, он, должно быть, нервный…».

– Ты готов, Микки? – спросил доктор, вырывая мальчика из размышлений.

Микки слегка кивнул.

– Да, – ответил он.

– Тогда, – вновь заговорил доктор, щёлкнув ручкой и готовясь записывать ответы юного пациента, – я задам тебе первый вопрос. Как тебе спалось сегодня?

– Хорошо, – отозвался Микки, слегка перебирая ногами, которые так же, как и руки, зябли.

– «Хорошо» – это растяжимое понятие. Можно подробнее? Ты просыпался ночью или нет?

– Нет, не просыпался. Только утром один раз, но потом очень быстро уснул снова.

– Тебя что-то разбудило?

– Нет, я просто хотел в туалет, но потом не захотел вставать и идти в него.

– Ты описался?

– Нет, – спокойно и без смеха, который был ожидаем после такого вопроса от ребёнка, ответил Микки. – Я снова заснул, а вскоре нас разбудили, и я сходил в туалет.

Мужчина негромко хмыкнул, оставшись довольным ответом, и что-то быстро написал в блокноте мелким и совершенно неразборчивым почерком.

– Тебе снилось сегодня что-нибудь? – спросил доктор, быстро записав всё при помощи сокращений-кодов.

Микки задумался, решая, что ему ответить, что соврать. Сегодняшний сон он запомнил, но рассказывать его было нельзя, такие сны доктора не любят, это он успел понять. Вот только правдоподобное враньё он придумать забыл…

– Микки, ты меня слышишь? Микки? – голос доктора вновь доносился, будто через слой воды. Микки опять задумался…

– Да, – напряжённо ответил мальчик.

Гудение, заполняющее комнату, уже проникло в его сознание и поселилось там. Уже было непонятно, где этот звук рождается, а где он является лишь гостем. Он был повсюду.

– Микки, ты меня слышишь?

Нет, неужели, он вновь задумался и пропустил обращение доктора? Нет, только не это! Это наказуемо!

– Микки? Микки?

– Мне сегодня снился зоопарк, – ответил Микки на первоначальный вопрос эскулапа. – Мы ходили туда с моими вторыми родителями. Мне очень понравилось там. Там было столько интересных животных… Но больше всего мне понравились слоны и жирафы, они такие большие, словно не с нашей планеты…

Он вновь соврал. Доктор вновь хмыкнул и что-то записал в своём блокноте…

Микки моргнул, размазывая картины воспоминаний по поверхности глаз, выныривая из омута памяти и возвращаясь в реальность, на кухню в своей квартире. Он сидел за столом, забравшись на стул с ногами. Слева от него стояла пепельница с пятью окурками, а справа чашка с едва тёплым красным чаем, который брюнет сделал более часа тому назад, но не выпил ещё и половины.

«Бессмысленная память, – равнодушно подумал Микки. – Ни вспомнить, ни забыть – ничего от неё не взять».

Поджав губы, парень выудил из упаковки сигарету, зажимая её в пальцах, но не подкуривая – он делал так очень часто, и взял чашку с чаем, делая размеренный глоток и холодно смотря в чёрно-матовый прямоугольник экрана выключенного телевизора.