Татьяна Александрова - Замуж за иностранца? Легко!

– И что помешало?

Шон засмеялся:

– Помешал прогресс. Это ты такая молодая, все ваше поколение уже с детства на компьютерах. А когда я был юношей, все только начиналось. Увлекся программированием. И… позабыл об истории. А ты почему в программисты пошла?

– Да тоже – модно стало. Сначала артисткой хотела стать, а потом… Попробовала – получилось, и вот…

– И вот ты здесь! Здорово, что не стала артисткой!

– Почему?

– А как бы мы тогда с тобой познакомились?

Надя улыбалась, а Шон продолжал:

– Ты бы была знаменитостью, и я смог бы видеть тебя в кино или, в лучшем случае, на красной дорожке в Каннах.

– Ну ты скажешь – в Каннах!

Так, мило болтая, не обращая внимания на уже моросивший дождик, они дошли до берега реки Эруэлл, зашитой в серый гранит. Серым здесь было все – мрачные здания на набережной, серое над ними небо и стальная вода в реке.

– Да, неуютно, – поежилась Надя.

– Я же говорил – не Париж. Слушай, давай посидим, кофе выпьем. Я знаю здесь прелестные кафешки в районе Норт.

– Далеко?

– Нет, буквально семь минут ходьбы.

И действительно, через некоторое время они оказались в чудесном райончике, сверкающем витринами бутиков и нарядных ресторанов. Будто и не было серого, холодного берега Эруэлла неподалеку.

Шон заказал кофе с пирожными и немного вкусного ликера.

– Здесь, конечно, принято пить ирландский виски, но мы это прибережем на потом. О'кей?

Они потягивали кофе, с симпатией глядели друг на друга, разгоряченные беседой и ликером.

– Надя, а у меня к тебе предложение, – Шон был очень серьезен. Наде почему-то стало не по себе.

– Какое предложение? – тихо спросила она.

– А поедем завтра в Ливерпуль?

– Ну не знаю… А как же шеф?

– Шефа беру на себя, договорюсь с ним. А программу свою выучишь послезавтра. А шеф все поймет, ведь Beatles – это святое!

…Еще не раз и не два, а порой долго потом и совершенно неожиданно вспоминалась Наде та изумительная поездка в Ливерпуль. День был весь пронизан солнечными лучами, такими ласковыми, такими яркими… Они сверкали в синей воде речки, отражались на немногих сохранившихся листьях старых платанов и румянили прохладные щеки…

Надя полностью положилась на Шона и не спрашивала, куда идти и что смотреть. Она покорно следовала за своим нечаянным гидом, внимательно слушала его рассказ об этом городе, который от начала до конца был пронизан историей легендарной четверки.

Шон рассказал, что так исторически сложилось – здесь проживают представители многих наций. Поэтому Ливерпуль – город свободный и многоцветный. Тем не менее, ирландцы составляют основу католического общества Ливерпуля.

Молодые люди посетили, насколько это было возможно за один день, все, что связано здесь с именем Beatles.

Зашли в Cavern – клуб любителей тяжелого рока, где в 1961 году состоялся дебют группы. Надя с благоговением смотрела на памятник Джону Леннону у входа.

Перекусили в туристической Мекке – кафе The Pan American Club, накупили сувениров в The Beatles shop. А потом Шон потащил уставшую Надю на улицу Пенни Лейн, песню о которой она так любила. Поглядели на барельеф «Четыре парня, которые потрясли мир» на Мэтью Стрит. Наде очень понравилось, что здесь битлы были изображены в виде младенцев на руках Девы Марии.

Они буквально пробежались по местам, где родились и жили битлы.

Времени не хватало, надо было уезжать. Шон предложил Наде все же пообедать в этом чудесном городе. Сначала она отказывалась, но голод взял свое.

– Надя, я гарантирую, этот обед ты запомнишь.

Это был стильный ресторан Fusion. Великолепное, и в то же время современное убранство ресторана располагало к уединению и покою. Надя, расслабившись, поглядывала по сторонам. Они пили холодное сухое белое вино, ожидая фирменного тунца с маслинами.

Шон неожиданно взял Надину руку в свою, пожал тихонько и спросил:

– Тебе понравилось?

– Что именно?

– Все.

– Да, очень! Ты знаешь, я в восторге. Спасибо тебе большое, Шон.

– Спасибо мало.

– А чего будет достаточно?

– Обещай приехать в Австралию, ко мне, в Сидней. В гости.

– Ты шутишь?

– Нет, я абсолютно серьезно. Ты же понимаешь, как нам хорошо вместе.

Надя молчала.

– Что ты молчишь? Мы же любим одно и то же, нам даже картины одни и те же нравятся.

– Но этого еще недостаточно. Я тебя… то есть мы друг друга совсем не знаем.

– Это исправимо, Надя. Вот я весь перед тобой. Лет мне тридцать один, разведен, детей нет. Работаю в приличной фирме, зарабатываю приличные деньги. Ну что еще? Есть мама – очень милая и кроткая женщина. Вы друг другу понравитесь, я думаю.