Наталья Эбаноидзе - Видеть воздух

Навстречу ему шла девушка с белой, почти прозрачной, но потрясающе красивой кожа. Она несла в руках плетеную корзинку и ослепительно улыбалась Майклу. Он улыбнулся ей в ответ. Девушка подошла ближе, поставила свою корзинку на землю. Майкл увидел, что она полна спелых и сочных гранатов. Они так и манили своим видом. Мужчина подумал, что безумно хочет их попробовать. Он всегда любил гранаты.

Незнакомка снова улыбнулась и, присев на корточки, стала мыть фрукты, поливая их водой из фляги, висевшей у нее на поясе.

– Давай я помогу? – предложил Майкл, опускаясь рядом с ней, но незнакомка лишь улыбнулась и покачала головой, всем своим видом показывая, что она может справиться сама.

Девушка ловко мыла плод за плодом и складывала их на полотенце, которым была накрыта корзинка.

– Угощайся, – она протянула ему самый спелый плод, который казалось, вот-вот лопнет от спелости.

Майкл был поражен тем, что девушка ведет себя с ним так, как будто он был ее давним другом, а не просто незнакомцем, случайно попавшимся по пути.

– Спасибо, – он взял гранат и с громким хрустом разломил его, по рукам тут же заструился красный липкий сок.

Майкл протянул одну половинку девушке, но та снова улыбнулась и, подхватив свою корзинку, поцеловала в щеку и, ловко скользнув за его спину, продолжила свой путь. Пораженный мужчина обернулся, но девушки уже не было. От ее присутствия остался только разломанный фрукт, сок которого капал на песок под ногами у Майкла.

Снова удивившись, он продолжил путь, точнее прогулку, потому что путь – это когда есть цель, а у него ее не было. Майкл медленно шагал, наслаждаясь природой. Ему часто встречались люди, и каждый встречный казался еще более приветливым и дружелюбным. Наверное, что-то неуловимое витало в воздухе, что делало всех такими радушными, Майкл не переставал удивляться. Видеть улыбки на лицах незнакомцев – совсем не раздражало, а наоборот – радовало и оставляло какой-то приятный осадок.

Вдруг кто-то окликнул его по имени. Майкл тут же узнал голос говорившего, хоть еще и не видел его.

– Бруно! – он оглянулся и увидел улыбающегося молодого человека с курчавыми волосами. – Я так рад тебя видеть!

Мужчины обнялись, Майкл был готов заплакать в ту минуту, когда руки брата стали похлопывать его по спине, крепко обнимая, как в старые добрые времена. Майкл уже почти забыл, какие у его младшего брата крепкие объятья.

Бруно внимательно изучал брата, потом сказал:

– Ты изменился.

– Прошло всего четыре года! – попытался возмутиться Майкл.

– Я не видел у тебя этих морщин. А это что, седые волосы?

– Зато ты совсем не изменился, остался таким же, каким я тебя запомнил, – Майкл хлопнул брата по плечу: – Чертовски скучал по тебе!

Бруно усмехнулся своей фирменной улыбкой, которую так любил Майкл.

– Я тоже. Ты слишком быстро ко мне присоединился. Я не рассчитывал увидеть кого-то из семьи так быстро, особенно тебя, – в глазах Бруно мелькнула грусть.

В планы Майкла это тоже не входило. В его планах было этим летом свозить Жизель и Люси в Диснейленд, завести собаку, навестить родителей, наблюдать за тем, как растет дочь, провожать ее в школу, не ругать ее за двойки и за то, что ее щенок будет сгрызать пульт от телевизора или чьи-нибудь тапочки. В планах было делать Жизель еще счастливее, возможно, завести еще одного ребенка, научить Люси играть в бейсбол (и научиться играть самому), смотреть футбол по субботам, иногда пить пиво. Еще больше любить Жизель, готовить ей крепкий кофе по утрам, просыпаться с ней рядом, жмуриться от счастья, смотреть на спящую Люси, восхищаться тем, что она… да нет, просто восхищаться ею…

– Я тоже как-то на это не рассчитывал, если честно.

У них завязалась очень длинная беседа. Они говорили абсолютно обо всем: о рае, о жизни здесь и там, Майкл рассказывал Бруно, как идут дела у его любимого футбольного клуба, рассказывал про Люси, ну а Бруно в свою очередь делился мыслями и впечатлениями от своего бесконечного, равно как и у Майкла теперь, времяпрепровождения здесь. Оказывается, в раю не так уж и здорово, то есть, конечно, хорошо, но везде есть свои минусы, и рай не был исключением. Майкл раньше никогда бы не подумал, что слово «рай» и «минус» можно употреблять в одном предложении, это был как-то в новинку. Как и многое, что случилось с ним за сегодня.

Рай держался на трех столпах – бесконечности, безмятежности и беззаботности. Бесконечность заключалась в отсутствии хода времени, точнее, в отсутствии возможности следить за его ходом. Погода всегда одинаковая – солнечно и тепло, хотя иногда и собирались тучи, лил дождь, но это бывало, как правило, редким, кратковременным явлением. Как сказал Бруно, если идет дождь – в такие дни Бог чем-то разгневан. Ночи, как таковой, в раю не существовало, что слегка пугало и озадачивало Майкла. Мужчина подозревал, что отсутствие ночи и какого-либо природно-временного разнообразия когда-нибудь наскучит ему или сведет с ума очень и очень быстро; все одинаковое имеет свойство рано или поздно (обычно рано) приедаться и надоедать.