Наталья Эбаноидзе - Видеть воздух

Эмири улыбался мне своей детской и очаровательной улыбкой. Его голос совсем не изменился и был в точности таким, как я его запомнил:

– Я тоже очень скучал. Как там мама?

– Она очень грустит по тебе. Тебе тут хорошо?

– Да, спасибо.

Я тщательно взвесил все слова и осторожно произнес:

– Послушай, может, ты вернешься к нам?

– Прости, Римини, но я не могу. Я бы хотел, но не могу.

Я не смог сдержать вздох разочарования:

– Понятно. Я пришел, чтобы поздравить тебя. С Днем Рождения! – сказал я, как можно веселее и протянул ему свой подарок. – Помнишь его?

Глаза Эмири загорелись как раньше, он был действительно рад, как будто я принес ему не просто игрушку, а то, чего ему недоставало для безудержного счастья.

– Спасибо большое! Это самый лучший подарок в моей жизни! Я всегда буду с ним играть!

От его слов я был рад не меньше.

– Послушай, – сказал Эмири, – тебе пора возвращаться, мама скоро проснется.

– Мы больше не увидимся? – я с грустью посмотрел на него.

– Я не знаю, – честно ответил он, – но мы всегда будем помнить друг о друге, не грусти. Мне бы тоже хотелось подарить тебе что-то на память, но у меня ничего нет. Разве что…

Он завел руки за спину и вырвал перо из своих крыльев.

– Я положу его тебе под подушку, чтобы ты не потерял, пока будешь спускаться вниз.

– Хорошо.

– Давай прощаться.

– Ага, – прохрипел я, все еще расстроенный оттого, что он не может пойти со мной.

Я обнял его так крепко, как только мог.

– Прощай, Римини.

– Я люблю тебя.

Я не помню, как оказался дома, но проснулся уже в своей кровати. Как только я разлепил глаза, первым делом помчался в комнату к маме.

– Мама, мама, – кричал я, залезая к ней на кровать, – я вчера видел Эмири. Я лазал к нему на небо, ты тоже можешь с ним встретиться. Там есть лестница…

– Римини, о чем ты?

Я схватил ее за руку и потащил к окну.

– Смотри! Смотри! Там лестница у дуба, видишь?

– Ох, Римини, – мама вздохнула и отошла от окна.

Сначала я не понял, почему она так себя вела. Ведь она должна радоваться, что может увидеть Эмири. Я сам взглянул в окно. Лестница пропала, да что уж, даже моя жалкая лесенка испарилась. Я испугался. Неужели это был только сон?

Я побежал в свою комнату. Тихо подошел к кровати, словно боялся кого-то спугнуть. Задержав дыхание, резко отшвырнул подушку в сторону и сильно зажмурился. Я боялся, что мои ожидания не оправдаются. Но любопытство взяло верх. Я осторожно открыл один глаз, а затем и второй.

На моей простыне мирно покоилось большое белое перо.

Мы вышли в поле. Точнее, вышел он, а я выбежала за ним. Он очень быстро ходит. Так быстро, что мне приходится бежать изо всех сил, чтобы быть наравне. Иногда он обгоняет ветер. Его шаги очень тихие и спокойные, даже когда он бежит. Я завидую ему. Я не умею так тихо передвигаться. Он всегда знает, если я брожу по ночам по коридору или просто по комнате. Мои шаги эхом разлетаются повсюду. Он часто смеется и говорит мне, что я сильно стучу по паркету, когда хожу. Пару раз я пыталась возмутиться, но он говорил с такой очаровательной ухмылкой, что я перестаю на него злиться. Ну как можно ворчать, когда тебе так улыбаются? В такие моменты я тоже ему улыбаюсь, а он гладит меня по носу. Так мило. Я морщусь, а он улыбается еще больше.

Он все время готовит мне завтраки. Конечно, он не приносит их мне в постель, но я никогда не ухожу от него голодная. И мне это нравится. Нравится, что он может заботиться не только о себе. Это приятно. Кажется, я действительно что-то значу для него. Наверное, это и есть любовь.

Мы завтракаем вместе. Каждое утро, даже когда он не ночует дома. Он приходит под утро, и мы все равно едим вместе. Мы не пропустили ни одного утра и ни одного завтрака. Я очень люблю завтраки.

Еще он любит мороженое. Ванильное в хрустящем рожке. Правда со мной не делится – он его слишком любит, но зато мне всегда удается развести его на рожок. Он говорит, что тот забавно хрустит, когда я его ем. Я не вижу в этом ничего забавного, но я рада, что он рад.

После еды мы идем на прогулки. Длинные и долгие. Неважно, какая погода – снег или дождь, мы все равно гуляем. Каждый день. Я люблю солнце, а он – дождь. Под дождем он всегда ведет себя как ребенок: прыгает по лужам, брызгается, гоняет голубей. Он такой смешной, такой милый и родной, что я даже научилась радоваться дождю, потому что он его любит.

Сейчас середина лета. Июнь. Солнечно. Тепло, даже жарко. Мы вышли в поле, где бегаем каждый день. Он оглянулся, позвал меня и побежал. Я рванула за ним. Он бежал изо всех сил, а я слегка поддавалась ему, специально не обгоняла. Я знаю, что ему нравится меня обыгрывать, а мне несложно ему подыграть. Ведь он такой счастливый, когда первый добегает до канавы. Там у нас своего рода привал: он растягивается во весь рост на траве, а я ложусь рядом, и он гладит меня по голове.