Андрей Абинский - Розалинда. Морские рассказы

Вдоль широкой палубы «Либертоса» гуляли трое.

– Три тополя на Плющихе, – сказал, глядя на них, старший помощник.

– Вернее будет – три дуба, – добавил ревизор.

– Святая троица, – говорю я.

– Дубовая роща, – уточнил чиф.

В середине выступал капитан, Виктор Антонович Вагнер. Могучий, как дуб, с причёской под Ленина. Слева от него семенил первый помощник, Вячеслав Климович Бройко. Комиссар был короткий, кривоногий, с плечами разной высоты. По правую руку шествовал старший механик, Борис Зурабович Садыков. На поворотах его заносило инерцией солидного живота.

Главный дуб запнулся о деревянную балку, лежащую поперек дороги.

– Мать их за ногу, этих матросов! – сказал мастер. – Хлев на палубе!

– Наберут сачков на флот! – поддакнул комиссар. – Вот в старое доброе время…

– В старое время я бы их под плитами сгниил, – мстительно заявил дед.

Дошли до бака, повернули обратно. На обратном пути запнулся уже стармех:

– Так разэдак, этих рогатых!

– Устрою им завтра шлюпочную тревогу, – сказал кэп.

– Заодно и пожарную, – хихикнул комиссар.

Никто из них не догадался отбросить горбыль в сторону.

На корме дымила железная труба камбуза. Капитан повел носом:

– Картофель жарят к ужину.

– Ну, у вас и обоняние! Редкое обоняние, Виктор Антонович! – залебезил помполит. – Пора готовиться к трапезе.

– Кто нынче наливает?

– Замполит, – сказал стармех. – Его очередь.

Первый помощник был из военных и дед дразнил его замполитом. Однажды, помполит увидел в моей каюте портрет Хемингуэя. Спросил:

– Кто это, твой дедушка?

– Папа Хэм, – говорю.

– Видный у тебя папаша. Не то, что сынок…

Капитан был барин и редкий зануда. К тому же бабник (жизнелюб) и поклонник Бахуса. Бывало, на переходе он выпадал из процесса на несколько дней.

Старпом, Сан Саныч Клийман, тоже был не прочь выпить. Как у Довлатова: «Сначала думали, что еврей, оказался нормальный, пьющий человек»

Чиф говорил: «Главное, выйти из виража на день раньше папы!» Однажды он не угадал и стал врагом мастера №1.

Я, второй радист, стал врагом №2. Как-то занёс мастеру радиограмму. Подождал, пока барин прочтёт её и, слава богу, если не найдет опечатки.

Кэп брезгливо выпятил губы, посмотрел на палубу сквозь очки и проворчал:

– Наследили мне тут. Возьмите тряпку и вытрите пол, как следует!

Перед тем, как выйти я сказал:

– Щас, только переобуюсь!

– Куда вы?! – услышал я в спину, когда поднимался в радиорубку.

Третью неделю мы парились на рейде Хайфона. Во Вьетнаме недавно закончилась война. На внешнем рейде ожидали выгрузки несколько пароходов. Они привезли братскому народу продовольствие, технику и строительные материалы.

Город сквозь тропическую дымку выглядел серым и неподвижным. По заливу неспешно курсировали древние фелюги с жёлтыми бумажными парусами.

На баке и корме дежурили вооруженные пограничники. Опасались ночных грабителей. Бандиты промышляли воровством капроновых канатов и тащили всё, что плохо лежит. В этом случае бойцы стреляли без предупреждения. Их старший офицер питался в кают-компании. Входя в помещение, он здоровался: «Пошёл в жопу!» Встретив женщину, говорил: «Давай трахаса!» Русским выражениям его научил второй помощник.

Как известно, у нас два начальника. Начальник пароходства и начальник радиостанции. Вторым был мой босс, Юрий Никитович Орлов. Начальник всегда командовал, а руками действовал конечно я, второй радист. И, как говорится, с нашим удовольствием. Большая удача, когда хобби из детства становится твоей профессией. И деньги за это платят. Хорошие, но мало…

Орлов был классным оператором, но с техникой не дружил. На самодельной «вибре» он выдавал запредельную скорость и как заяц на барабане, стучал по клавишам пишущей машинки. Впоследствии эту способность он использует, помогая комиссару писать доносы.

С «железом» у начальника было хуже. При любой неисправности, Никитич первым делом начинал трясти аппарат или стучать по нему кулаком. Модулятор «Дона» он обычно воспитывал пинками.

Тем не менее, я был благодарен начальнику – он не корил меня за малую скорость передачи и всегда выручал, если береговые операторы возмущенно стучали: «QRQ» или «QRZ ШРМ». На языке радистов это означает: «Передавай быстрее или позови начальника!» Меня это сильно било по самолюбию.

После швартовки у начальника было два занятия. Первое дело – сколачивать деревянные ящики для цветов. В них докторина высаживала экзотические растения, выкопанные тут же, у забора. Второе – оказывать дружескую помощь коллегам с одесского парохода «Коммунист». Там ремонтировали радиолокатор. Утром с «Коммуниста» прибегал радист: