Антон Чернов - Последняя стоянка для хиппи

Выбрасывать вещи на берег нам помогали все такие же туземцы как на прошлых лагунах. Среди них был колоритный худой азиат в растаманской шапке, широких зеленых штанах и с куском поролона, висящим на бедрах. Было непонятно, говорит ли он вообще по-русски. Он молча, со спокойной ухмылкой перекидывал сумки из лодки на гальку. Я же раздраженный от всей этой затеи стоял по колено в воде и передавал ему наши пожитки.

Багаж, ровно, как и обнаженные юные дикари, раскинулся по каменному берегу. Таять пока еще не начал. Зато медленно начали мы, понимая, что все это придется тащить неизвестно куда.

Мы стояли на берегу с насквозь мокрыми кроссовками и наблюдали, как стремительно уплывает наш катер. Комичность ситуации добавлял внешний вид моего приятеля. Упитанный и коротко стриженный, он был в очках авиаторах, гавайской рубашке и таких же гавайских шортах, а вещи его были аккуратно сложены в чемодан на колесиках, который досматривают в аэропортах, а не таскают по дикому пляжу. Загоревшие обладатели дредов, глядя на него, наверняка подумали, что такой персонаж на местном берегу – очередная галлюцинация.

Наше появление не прошло незаметно. Сходу к нам подошли белые дикари. У одного из них на майке ярко улыбался Боб Марли, майку другого украшал гордый Че Гевара.

– С приездом, ребят! Угостите табаком? – сказал поклонник Боба Марли. – Вы в первый раз здесь?

– Да, в первый раз приехали, – у моего друга пока было что-то на подобии любезности, поэтому отказать таким жизнерадостным ребятам он не мог, – вот, держите.

– Огромное спасибо, чувак. Сразу говорю, потом вернетесь еще раз, это просто дикое место.

Мы собрались с мыслями и отправились на поиски стоянки. Уже с пляжа ты чувствовал местную атмосферу. Откуда-то с горы, вместе с жарким ветром долетали звуки барабанов и гитар. Вокруг стоял приятный запах можжевельника, часто он пересекался с запахом марихуаны. Разноцветные палатки, такие же разные, как их обитатели заполонили весь лес на побережье. Возле многих палаток висели ловцы снов и ветряные колокольчики. Рядом с протоптанными дорожками нетронуто лежали разрисованные акварелью камни. На них были красные бабочки, белые жуки, синие еноты, солнце, садящееся в бескрайнее море, и еще многие вещи, которые приходят на ум расширенному сознанию. Поднимаясь выше, мы встречали больше поклонников Марли и Че Гевары. Попадались фанаты Моррисона и Дилана. Их лица на футболках выцвели, но шарм остался. Было чувство, что ребята с Вудстока дружно выбрались к Черному морю. Приятель все еще любезно раздавал сигареты. Любезность покидала его настолько стремительно, насколько сигареты покидали пачку.

Рядом с одной большой стоянкой, на которой было около десяти палаток, мы едва не попали под пьяные разборки каких-то типичных панков с зелеными волосами и ирокезами. Оказалось, здесь были представители не только миролюбивых субкультур.

Нас с приятелем куда-то вела подруга, она же моя бывшая девушка. Медленно тащась за ней в гору, я подумал, почему вообще за ней таскаюсь. Точного ответа не нашел, хотя предполагал. Приводить его в форму желания никогда не было. Подруга вела к своим знакомым. Они приехали сюда на неделю раньше. Планировалось, что они освоятся на четвертой лагуне, а мы придем на готовую стоянку, но найти их не получалось, дозвониться тоже, полоски связи то появлялись, то исчезали. Мы неуверенно поднимались в гору. Жизнерадостные жители лагерей, не скрывая раскатистого смеха, поглядывали на крупного парня в гавайском костюме. Он с явным усилием тянул чемодан на колесиках и замыкал наш отряд.

У нас было четыре больших пакета с продуктами, две пятилитровые бутылки воды, три рюкзака, две палатки, большая черная сумка, наполненная всякими вещами для быта, целое море разноцветных бутылок с алкоголем, и надоевший всем референс к Хантеру Томпсону.

Мы не знали сколько еще будем это нести. Спрашивая у дикарей, где же находится четвертая лагуна – ответ получали неутешительный. Она была видимо вообще не в этом заповеднике. В итоге, мы разделились. Подруга ушла далеко вперед, я же потерял ее из виду и тянулся вторым, а где-то внизу умирая пыхтел приятель. Пакеты с провизией рвались, и я взял паузу. Заодно решил дождаться отстающего гавайского туриста. Я присел на сумку и закурил.

Передо мной была панорама бескрайнего моря. Темные тучи с молниями подходили все ближе, но пока они были где-то вдали, любоваться этим зрелищем хотелось часами. Что-то ужасное порой может вызывать эстетическое наслаждение, когда сами вы не являетесь частью этого ужаса.