Вадим Пряхин - Собрание сочинений. Том IV

«Поехали!» – перед полетом он сказал,
Взмывая ввысь в космической ракете.
И вскоре яркий звездный зал
На темном небе он увидел в нежном свете.
И голубую Землю сверху наблюдал —
Он закреплял приоритет России.
Надежду в сердце нам вселял,
Что будем жить под мирным небом синим…
Под гром и ликованье разных наций,
Встречавших коммуниста-космонавта,
Он принимал букеты и овации
После свершения космического акта.
Ушел из жизни космонавт номер один…
Однако множество полетов впереди!

Ты сбросил крепостное право
И либералом, в общем-то, прослыл.
Реформы проводил умеренные здраво
И внешне привлекательным ты был.
Прабабушкой была Великая Екатерина,
А ты был слабовольным баловнем невинным
Судьбы своей; высок и строен,
Голубоглаз и рот красиво скроен…
Советы женщин ты испрашивал несмело:
У тётушки, любовницы и жены.
Семь раз тебя убить хотели —
Любителя балов и спален тишины.
И хоть Эроса ты был профи-коллекционер,
Убил тебя теракта люби-революционер…

Хочу чего-то – значит, я могу!
Так в идеале быть должно.
Любое дело, в принципе, важно.
И от любой напасти я сбегу…
Мой ум – мой главный инструмент.
Он напряжён, когда я загнан в угол.
Угрозой жизни если я напуган,
Вопрос будет решен в один момент!
Но вот поставил меркантильную задачу —
Разбогатеть и в деньгах не нуждаться…
Но до сих пор я не могу дождаться,
Чтобы сбылась моя мечта…
Ах, эта кажущаяся простота!
И только в грезах вижу я машину или дачу…

Ты подарил народам телефон
И тем прославился навеки.
Ни на кого не повышал ты тон,
Поесть любил – был полным человеком.
Глухонемых учил ты говорить.
И счастлив был, как приходил успех.
Ни разу не порвал учебы нить —
Хватало знаний и тепла на всех.
Работал ты обычно по ночам,
Жену сводя с ума своей привычкой.
А утро сонным и разбитым ты встречал
И быстро делал детям перекличку:
Двум мальчикам и дочкам двум —
Тренировал живой и светлый ум…

Мать Джоаккино и работала, и пела…
А мальчику передала любовь
И к музыке, и женщин телу,
Чтоб воспевал он нежность вновь и вновь!
Он быстро приобрел известность —
За десять лет аж тридцать опер написал!
Но иногда он допускал и леность.
Причём, как мог, себя спасал…
Так, если сочинял в постели
И на пол с арией упал листок,
То, повернувшись на бок еле-еле,
Он дирижерской палочкой махнет едва —
Уж новой арии расцвёл росток,
Дабы музыка вскоре перешла в слова!..

Обычно спал часа четыре…
И стоя создавал свои шедевры.
Он обладал здоровьем лучшим в мире
И хвастал, что имел стальные нервы.
Девиз крылатый: «Я – Гюго!» —
На стенах дома начертал…
Убогим, нищим, не жалея ничего,
Он добровольным защитником стал.
И был любимцем женщин до конца,
Принадлежал к сословью пэров.
Не изменил Гюго и выражения лица,
Когда внучок, глазам не веря,
Услышал: «Жоржик, не забудь,
Как дед ласкал служанки юной грудь»…

Ты слишком красива,
Поверь мне, родная…
Позволь же учтиво
Открыть Врата Рая!
Войдешь ты богиней
В небесные своды.
И счастья путь длинный
Узреют народы…
И встретят молитвой
Тебя, дорогая.
И радости светлой
Конца нет и края…
И будешь, возможно, тогда ты довольна,
Как вырвется стон у толпы изумленной!

В семье голландских эмигрантов
Родился мальчик – Алва Эдисон.
Но прежде чем успел развить таланты,
Трудился так, что забывал про сон!
В двенадцать лет он разносил газеты.
Затем служил телеграфистом.
Он мизерную плату получал за это,
А развлекался только свистом…
Но набирал изобретатель обороты,
Отбросив, кроме техники, заботы.
Фонограф изобрел, и счётчик, и предохранитель,
Патрон и лампочку (прекрасный свечки заменитель)…
А выйдя на конечную дистанцию,
Для общей пользы он создал электростанцию!