Анатолий Агарков - Лялька. Психологично! Трогательно! Прекрасно!

«Прекрати, немедленно прекрати! – кричит на меня мое подсознание, уперев руки в бока и топая от негодования. – Шлепай отсюда, забудь про нее: у тебя же обет безбрачия до диплома. И что будет завтра с первокурсницей Олей, если узнает ГК о твоем визите сюда?»

Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь со стула. Соберись, старшина, хватит мечтать о несбыточном. Надо что-то сказать на прощание.

– Оля, я….

– Я тебе нравлюсь?

– Да, да, да, да….! – на каждый шаг к ней.

Наши губы в поцелуе….

Наутро я не чувствовал себя Ланселотом. Мое подсознание снова поднимает свою злобную голову: «Что же ты натворил, подлец!». Трудно не обращать на него внимания.

Из Копейска прикатили Понька с Зязевым:

– Вставай, пойдем отка пить!

Я одеваюсь, и мы топаем в залитый солнцем город. Настроение такое, что хочется напиться до бесчувствия. Меня начинает подташнивать от нетерпения. Предвкушение даже пьянит. Или это вчерашний коньяк заблудился в крови?

Мне нужны выпивка и компания, чтобы не оставаться наедине с мыслями о вчерашнем. Хорошо, когда есть чем заняться. Можно думать и о своем, но не слишком серьезно. Громкая музыка из парка тоже отвлечься помогает. Мое подсознание сердито ворчит: «Допрыгался, твою мать!» Я не обращаю на него внимания, однако в глубине души признаю: в чем-то оно право. Лучше пока об этом не думать и сосредоточиться на предстоящем. Слава Богу, о вчерашнем парни не знают, а то было бы разговоров.

В парке праздник, гуляют люди, и Боярский скрипучим голосом призывает народ порадоваться вместе с ним красавицам, клинку и кубку. Как устоять?

Парни заходят в магазин, а меня задержала сигарета. Еще две затяжки и…. Вдруг вижу мою вчерашнюю первокурсницу с каким-то парнем – высоким, плечистым. Челюсть падает на тротуар. Я стою у них на пути, не зная, куда себя деть. Мне страшно неловко и неуютно.

Быстро взглянув на меня встревоженными глазами, Оля отворачивается. Они мимо проходят. Слышу его яростный голос:

– Я не люблю делиться, запомни!

Кто же любит? Хотя его фраза мне очень не нравится.

Они сворачивают на перекрестке, и мне сразу захотелось одиночества, когда никто не отвлекает – столько всего надо обдумать. Голова уже чуток кружится, переваривая новую информацию. Кажется, я зря волновался по поводу вчерашнего, но почему-то вдруг почувствовал себя покинутым и одиноким? В горле застрял комок.

А вот подсознание отрешенно сидит в позе лотоса, и лишь на губах у него хитро-довольная улыбка. «Очень мило с твоей стороны», – это я ему признательно. Оно наклоняет голову и поднимает брови, делая вид, что изумляется моей глупости. «Ты выглядишь немного… обалдевшим», – говорит. «Так оно и есть – жизнь, как видишь, не дает расслабиться»….

Тут друзья с покупками.

Через пятнадцать минут мы накрываем стол в нашей комнате, отметить бабешкин праздник. Водочка, хлеб, колбаска и какая-то по телеку муть. Жаль, нет гитары!

В дверь постучали. Мы не запирались, но Поня встал и открыл. Вернулся:

– Командор, там тебя….

Оля! В слезах….

Я смотрю на нее с изумлением. Господи, только не плач! А то я сейчас сам разревусь. Еще минуту назад душа пребывала в блаженном спокойствии. И такой парадокс!

Снова вспоминаются вчерашняя ночь и сегодняшнее утро. Нужны ли мне эти катаклизмы? «Нет!», – кричит подсознание, а разум задумчиво кивает в знак согласия. Слово интуиции…. Молчит, зараза!

Хочу ли узнать, что привело Олю в таком состоянии к нашим дверям? Стыдно признаться – чего-то боюсь. Я делаю глубокий вдох и с бьющимся сердцем:

– Что стряслось?

– Это был Комиссар. Мы встречались весь первый семестр, а теперь я хочу встречаться с тобой!

– Он тебе угрожает?

– Нет. Сегодня мы окончательно расстались.

Меня снова слегка подташнивает, и, честно говоря, я потрясен до глубины души. Неужели она не поймет, что все не так просто? Да и надо ли это мне? Готов ли я? Смогу ли?

Черт… мне надо побыть одному. Надо подумать. Но в комнате парни, здесь она….

Делаю глубокий успокаивающий вдох-выдох и приглашаю ее войти.

Она входит, изящная, красивая, в глазах ни слезинки – будто Королева удостоила поданных на празднике в честь Дня Рождения ее Величества.

– Я не напрашиваюсь, но вашему торжеству не хватает именинницы.

Подвыпившие парни вскакивают из-за стола с изумленными лицами. Суетятся: не знают куда посадить, чем угостить – вобщем, жуть! – будто пойманы с поличным на месте преступления.

Зязев наливает в стакан водки. Оля от водки отказывается. Пива? Пива можно. Оба хватают по трехлитровой банке и оставляют нас одних.