Валерий Казаков - Яблоневый сад. Повесть

Вначале на невысоком холме возле школы она заметила зеленую аллею из лиственниц, которая плавно переходила в парк, состоящий из высоких охряных сосен. Чем ближе она подходила к парку, тем отчетливее слышала громкие птичьи голоса. Тут и там земля под соснами старого парка была пересечена горбатыми извилистыми корнями. Шагая по тропке между деревьями, Людмила старалась обойти эти корни стороной, и нечаянно пропустила тот момент, когда парк оборвался, сменившись густым яблоневым садом, после чего перед её взором возникло массивное здание школы. Она обратила внимание, что в облике этого строения ясно просматриваются следы бывшей дворянской усадьбы. Сразу же бросились в глаза высокие белые колонны парадного подъезда, литые чугунные ступени, а рядом с этой красотой – дощаной туалет в виде будки. Великолепное здание школы никак не гармонировало с этим странным строением. И все же в этом была какая-то очень существенная и вместе с тем характерная черта современной России, когда показное благополучие страны легко разбивалось о нелепые детали её бытового убожества.

Людмила Николаевна прошла по саду до школы, потом поднялась по чугунным ступеням к массивной двери, с заметным усилием открыла её и оказалась в длинном коридоре, который заканчивался широкой лестницей ведущей на второй этаж. Справа от себя, возле окна, она заметила пышную копну ярко-оранжевых цветов, немного поодаль – невысокую пальму в деревянной бочке. Чудь далее – сияющий лаком натюрморт в массивной раме, расположившийся на стене как раз напротив окна. Потом обратила внимание на стадо стульев возле пианино в углу. Краем глаза заметила, что рядом с пианино стоит ведро со шваброй. Возле швабры отдыхают галоши внушительного размера. В дальнем конце коридора она увидела открытую дверь, из которой доносился чей-то спокойный и громкий голос, но туда не пошла. Чутье подсказало ей, что кабинет директора должен располагаться где-то наверху.

Она поднялась по широкой деревянной лестнице на второй этаж, и оказалась на этот раз в более светлом, но узком коридоре, где живых цветов уже не заметила, зато обратила внимание на множество разноцветных плакатов и стендов.

Пройдя по этому коридору направо, неожиданно обнаружила у себя над головой небольшую мраморную доску с барельефом какого-то бородача. Из краткого текста под барельефом поняла, что в этой сельской школе побывал когда-то революционный поэт Демьян Бедный, который читал детям свои партийные стихи. Кабинет директора оказался поблизости от этого места. Она осторожно постучала в высокую дубовую дверь. За дверью чей-то сонный логос ответил: «Войдите». И она вошла в просторный кабинет, как входят в неясное будущее.

– Здравствуйте, я к вам по распределению, – заученно произнесла Людмила Николаевна и улыбнулась.

– Проходите, мы вас ждали, – ответил ей полный седеющий мужчина, поднимаясь из-за стола. – Будем знакомиться.

***

За первый месяц работы в сельской школе Людмила Николаевна узнала о ней довольно много интересного. Оказывается, большое каменное здание, в котором сейчас размещается школа, принадлежало когда-то знатному в здешних местах помещику Тимофею Харлину, дочь которого стала впоследствии видной революционеркой и погибла в 37-м году на Соловках. Что барская усадьба стояла когда-то среди густого яблоневого сада. Рядом с ней и сейчас ещё белеет пустой гранитный круг неработающего фонтана, а чуть далее расположен каменный мостик с аркой, соединяющий два берега небольшого оврага. И хотя яблок на старых яблонях уже нет, ни с чем несравнимый дух спелых плодов всё еще витает в осеннем воздухе. Земля под яблонями кое-где красна от падальцев. Школьники на переменах привычно лакомятся ими. Дети подбирают яблоки с земли, вытирают их о широкие штанины и едят с аппетитным хрустом.

Директор школы уже немолодой, но полный человек, произвел на Людмилу Николаевну приятное впечатление. Она отметила для себя, что он ничего не делает, молча. Любая его затея тотчас обрастает досужими разговорами, как снежный ком. Он ходит из кабинета в кабинет и привычно раздает обещания, выслушивает жалобы, иногда пробует шутить. И всё это, по-видимому, воспринимается им как работа. Ибо по натуре своей он не работник, а утешитель, наделённый излишней и не всегда понятной рассудительностью. Он способен легко обнаружить корень проблемы, но часто не может и не умеет эту проблему разрешить. Наверное, поэтому в школе нет ни должного порядка, ни запасов угля для котельной, ни хорошей столовой. Но особенно сильно Людмилу Николаевну огорчало то обстоятельство, что при школьном здании до сих пор не работает теплый туалет, хотя прежний хозяин этим помещением располагал, но революционные массы в двадцатые годы почему-то решили переоборудовать вместительный туалет под избу читальню.