Марина Султанова - Небесный пост (сборник)

«Вставьте симку и покройте плёнкой», – это были первые слова в его жизни. Резкий переход из темноты коробки на яркий свет шумного торгового центра оглушил новенький Айфон, выкупленный из электронного небытия хрупкой блондинкой с обманчиво-детским взглядом, тихим нежным голосом, в хищной рысьей шубке. Ангельское личико вплотную приблизилось к экрану. Айфон понял, что попал в рай. Надушенная рука с острыми, затейливо разрисованными ноготками опустила счастливца в тёмный шёлковый карман шубки, и он вздрогнул – рядом лежал громоздкий, исцарапанный труп неизвестного телефона. Через пять минут, уже у другого прилавка, хозяйка вынула безмолвного соседа и недорого продала. Айфону стало не по себе от такой циничной смены событий, но тут раздался звонок. Хозяйка взяла его в руки и осыпала комплиментами, воркуя в трубку: «Чудесный, легкий, белый, – нахваливала она покупку, – конечно дорогой, но того стоит», – услышал он и загордился. Неприятные мысли об исчезнувшем предшественнике вытеснились сами собой в глубокое телефонное подсознание. Так началась первая жизнь Айфона. Она была так же прекрасна, как его хозяйка и все вещи, её окружающие.

Самой значимой частью этой жизни была машина, такая же белая и блестящая, как Айфон. Их отношения сложились сразу и надолго. Айфон прочно занял место на «торпеде» и слился с автомобилем в «блютузе». У них был роман в пути и полная техническая совместимость. Пару раз он даже оставался наедине с ней на всю ночь, но зарядки не хватало, и к утру он выдыхался. После этого Айфон сделал вывод – хорошенького понемножку.

Вся остальная техника вокруг хозяйки была плебейски проста – Айфон с ней не общался, хотя был знаком и с хлопотливым тостером, и с громоздким кондиционером, и с подлым тихушником – будильником. С пылесосом и стиральной машинкой он даже не здоровался – пусть знают своё место. А вот с телевизором любил поболтать по вечерам. Только Айпад, как существо более сложное, был явно рангом выше. Ему Айфон сразу присягнул на верность и периодически сливал всю информацию. В мире, окружающем Айфон, царила чёткая иерархия, в которой каждый знал своё место.

С людьми, окружающими хозяйку, было ещё проще. Их было два вида: подруги и мужчины. Подруг хозяйка обнимала и целовала при встрече, а в обсуждении по телефону называла дурами. Мужчины все были «зайками» и «котиками». На встречи они приносили по нескольку телефонов, но пообщаться с собратьями Айфону никак не удавалось, обычно их бесцеремонно отключали всех вместе. Зато только он знал точное количество друзей хозяйки и трогательные клички, вбитые ею в контакты, типа: «Игорь-банк», «Рашид-нефть», «Вася-мент». Значимость мужчин в её жизни была невысока – где-то между банкоматом и соковыжималкой. А подруги вообще были устаревшим и ненужным приложением, по мнению Айфона. Количество телефонного времени, потраченного на них, было велико, а сухой остаток в виде информации ничтожен. От мужчин толку было больше. Говорили они мало, счёт пополняли регулярно и часто приносили полезные предметы. Жертвой одного такого подарка однажды стал и он сам.

Поздно вечером, когда Айфон, сопровождая хозяйку на очередное свидание, мирно дремал в родном кармане, на него, как гром среди ясного неба, упал тяжёлый золотой предмет с бриллиантовой крошкой по корпусу. Приглядевшись в темноте, Айфон понял, что шикарный незнакомец – телефон, новый и дорогой, и смутное предчувствие охватило его электронную душу. И оно его не обмануло. Уже через час чужие люди холодно осмотрели его под яркой лампой, обидно недорого оценили и безжалостно лишили жизни на глазах любимой хозяйки, вынув симку. «От любви до смерти один шаг», – была его последняя и горькая мысль.

Воскрес Айфон от оглушительной лезгинки, разрывающей на части его микросхемы. «Попал в ад», – подумал он. Но звук внезапно пропал, и хриплый голос с кавказским акцентом спросил: «А громче можешь?» «Нет, это максимум», – ответил продавец подержанных телефонов со скрытым раздражением. «Дерьмо твой Айфон, беру», – заключил кавказец и достал из кармана комок мятых купюр. Продавец попытался разгладить и сосчитать деньги, но тут же замер от грозного окрика: «Нэвэришь?», – и быстро завершил сделку, пока не отобрали и это.