Лана Бард - Рассказы

© Лана Бард, 2018

ISBN 978-5-4490-5642-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Одно из моих первых воспоминаний детства – большая белая печка, покрашенная мелом, мел пачкает мои ручки, когда я упираюсь в нее, делаю шажок в сторону, но попка перевешивает и я падаю, встаю, все начинается сначала – это я учусь ходить. По свидетельству очевидцев, было мне на ту пору 10 месяцев от роду.

Я удивительно много помню из самого раннего детства, чуть ли не с материнской утробы. Хорошо там было, чего уж (это я про материнскую утробу). Родившись, мне, поначалу, жить снаружи понравилось меньше. Лежать в мокрых пеленках – это, я вам скажу, какой-то декаданс. И, кроме того, сразу возникает множество вопросов: где я, что это, кто те и пр. Спросить невозможно, т.е. физически невозможно: открываю рот, пытаюсь что-то сказать, а получаются такие звуки, что даже кот ржет. Хотя, он, и вообще, смешливый. Учится говорить еще хуже, чем учится ходить. Получалось нормально общаться только с упомянутым котом, телепатически.

На многочисленные вопросы мои: «Какие это не как те?», «Кудой появляются?», «Что за дверью?» и прочее, он отвечал уклончиво, любимые ответы его: «Потому что дураки», «Не знаю» и фырканье. Меня он, кажется, немного презирал, бабулю уважал, отца ненавидел, мать мою он обожал. Бабуля, суровая женщина, называла его просто кот, а вот мама, нежное и доброе создание, звала его Васенька, кормила вкусненьким и любила его гладить. Посадит к себе на колени и гладит целый час, читая книгу. Васенька этот от такого отношения обалдевал и любил ее беззаветно. На мой вопрос: «Кто мама?», демонстративно смотрел в окно прозрачными зелеными глазами, а если я очень доставала, то поднимал хвост трубой и гордо уходил. Вообще, он уходил часто. У него каждый день образовывалось огромное количество каких-то неотложных дел. А то, бывало, сядет вне зоны досягаемости и делает вид, что вот прямо сейчас ему надо решить главную проблему мироздания, так что – отстань, глупое дитя. Я, понятное дело, ревела. Еще он любил такой фокус проворачивать: сядет возле двери и отвечает на все мои вопросы (бдительность усыпляет), вид при этом имеет ангельский, а на самом деле, только дверь приоткроется (кто-то входит или выходит), он туда – шмыг и нет его! Я за ним, подлым обманщиком, на четвереньках (так быстрее), со всей возможной скоростью… Но тут, уже у двери, чьи-то заботливые руки перехватывают меня и сажают в деревянную детскую кроватку с очень высокими стенками. Проклятая клетка и находится высоко от пола, я пробовала преодолеть преграду, но так грохнулась, что будь здоров.

Так вот, то, о чем я хочу рассказать, случилось в одну из безлунных зимних ночей, когда скрипучий мороз и вьюга. Было мне уже около года от роду. Снега тогда наметало до окон. Ну, и понятное дело, печь топили 2 раза – утром и вечером, другого отопления не было. И вот, однажды, такой ночью, будит меня Васька:

– Давай ори так, как тогда, когда с кровати грохнулась!!!

– Чегой-то? – спрашиваю я.

– Ничего хорошего. Плохим пахнет. Сдохнем. Выбраться никак.

– А если бы смог сам выбраться – нас бы бросил? – я начала спросонья качать права

– Дура!!! Если бы можно бы было выбраться, в ту дыру угар бы вытянуло. Мне кажется, кто-то трубу закрыл, подыхаем! Ори давай!!! Я их будил-будил, а они как глухие, а у тебя голос как у бешеного волка, – и тут он за руку меня каааак угрызнет!!!!

А я каааак заору!!!

Мать, конечно, первая вскочила. «Что?! Что?!!!» Свет включила. Отец проснулся, говорит: «Что-то голова сильно болит». Пошел, открыл дверь на улицу, бабулю разбудил, спрашивает:

– Как ты? Чуть не угорели, труба закрыта, чегой-то.

Бабуля ойкать давай.

А кот под канапе лежит, думает: «ой, тупые, блин». А потом призадумался, начал соседку подозревать: « Она очень поздно засиделась. Те двое одевались, чтобы провожать ее идти, а Она с ребенком этим тупым возилась, т.е. время было. Время было. Времени было достаточно, чтобы заслонку задвинуть».

– Это кто ребенок тупой?! – я встряла.

– Отстань хоть сейчас, – был ответ.

Легенда о том, как чуть не угорели, а я всех спасла, жила в нашей семье много лет. Мне, каким-то образом, удалось скрыть следы укуса на руке, а потом, когда они обнаружились, уже поджившие, на кота и не подумали.

Василий умер от старости у меня на руках, когда мне было 10 лет. Все говорили: «Нельзя так убиваться по коту, это ж тебе не человек». Прав ты был, Вася, туповатые они какие-то.