Костас Лит - Моя трудовая книжка. Сборник рассказов

– Ну что, студенты мамкины, кто пойдет доктору помогать? – Пятак опять перешел в самый конец строя, привстал на носочки и впился глазами в испуганно карие глаза Азамата – самого низкорослого курсанта нашего взвода.

– Я могу пойти, товарищ капитан третьего ранга, – не выдержал атаки выпученных глазок Азамат.

– Да нет, Борисыч, этот не справится. Щуплый он больно. Мне бы поздоровее парней. И лучше четверых, – прохрипел прокуренным баритоном Иваныч.

На доктора Иваныч похож не был. В отличие от замполита он был худощав и высок. Неопределенного возраста, скорее всего, уже за сорок. Небрит и неопрятен. Темные, с легкой сединой слипшиеся жирные волосы. Явно не докторские нервно дрожащие беспокойные руки с черными полосками въевшейся грязи вокруг желтых прокуренных ногтей. Да и одет он был не в белый халат, а в ватную, несмотря на уже осенний, но еще по-летнему жаркий день, наглухо застегнутую телогрейку. Из-под телогрейки были видны неопознаваемого цвета и фасона брюки, заправленные в кирзовые, в пятнах серой засохшей грязи, сапоги. Рядом с Иванычем стоял чемодан. Старый облезлый, среднего размера, красно-коричневый чемодан с металлическими, когда-то блестящими, замками и такими же металлическими, но уже подтонированными ржавчиной, уголками. В моем детстве такие чемоданы почему-то называли фибровыми.

– Поздоровее, говоришь…, – замполит перестал гипнотизировать Азамата и вновь поплыл вдоль строя. – Тогда вот этот подойдет, – он ткнул своим коротким, похожим на недоеденную сосиску пальцем в живот Алжана, – кандидата в мастера спорта по боксу из города Чимкента, – выйти из строя!

Алжан вышел из строя и встал рядом со странным доктором.

– Вот этот, – продолжал Пятак, уперев палец в Витьку Данилина, – здоровенного дзюдоиста из под Владивостока, – выйти из строя! – Вот этот, – сосисочный обрубок уткнулся в пряжку моего ремня, -…

Я тоже вышел из строя и примкнул к свите небритого Иваныча, явно не внушавшего мне никакого доверия.

– И-и-и…, – Пятак в нерешительности завис перед только что покинутым мной местом, машинально уперевшись взглядом в худую, не подходящую под заданные доктором параметры, грудную клетку стоящего во второй шеренге Шурика Радеева – веселого, никогда не унывающего вчерашнего студента Пензенского университета.

– Товарищ капитан третьего ранга, разрешите обратиться? – торжественно, в полном соответствии с уставом, задал вопрос Шурик.

– Ну, попробуй, – Пятаку явно не понравилось обращение щуплого курсанта.

– Я не смогу доктору помогать.

– Это почему еще? – опешил замполит.

– Я латыни не знаю, – отчеканил Шурик.

По шеренгам пробежала волна еле сдерживаемого смеха. Пятак побагровел.

– Шутки вздумал со мной шутить?! В нарядах сгною, гаденыш!!! Выйти из строя!!!, – завизжал Пятак, брызгая слюной, – марш доктору помогать! Да без фокусов там у меня!

Шурик показно выпучил и без того большие глаза, изображая собой карикатуру служебного рвения, по-строевому, вытягивая носочек и чеканя шаг, вышел из строя, подошел к Ивынычу, приложил правую расправленную ладонь к бескозырке и, что есть мочи, прокричал в его небритое лицо:

– Товарищ доктор, курсант Радеев прибыл в Ваше распоряжение по приказу капитана третьего ранга Пятака!

Замполит грязно выругался. Формально придраться было не к чему. Все было по уставу. Только вот волны смеха в шеренга стали явно заметнее…

Ну ладно, Иваныч, забирай этих клоунов. Если хоть один сачковать вздумает, вечером мне доложишь, под арест отправлю сразу, всех четверых… – затем, уже повернувшись к голове строя, – Старшина первой статьи, остальных в Ленинскую комнату, учить устав. Наизусть. От корки до корки. Вечером проверю лично.

Старшина увел взвод. Замполит засеменил в сторону камбуза. Мы остались на плацу с доктором. В Приморье стояло бабье лето. Не по-осеннему яркое солнце, висящее над восточной сопкой, эффектно высвечивало лиственный красно – желтый на поросшем смешанной тайгой, хвойно – зеленом западном склоне глубокой котловины, приютившей нашу военную часть.

Иваныч достал папиросу, зажег спичку, выпустил облако едкого дыма, поднял свой чемодан, и, не слова не говоря, отправился в противоположную от нашего мед пункта сторону. Мы молча двинулись за ним. Прошли через плац, спустились по асфальтированной дорожке вдоль нижнего забора, прошли мимо гаража, мимо дощатого сарая, служившего нам казармой. За сараем из построек части оставались только баня и свинарник.