Александр Приходько - На празднике жизни. Серия «Ангелы Эво». Книга вторая

– Для таких заявлений нужны серьезные основания, – реагирует на слова профессор. – На какие научные работы вы опираетесь в своих выводах?

– На свои.

– У вас есть опубликованные труды? Имеете ли вы ученую степень? Думаю, что не имеете. Иначе, мы бы с вами встречались в рабочей обстановке. Наша группа занимается альтернативными источниками энергии и, полагаю, что являемся в этой области специалистами. Но о темной энергии имеем лишь смутные представления. Как же вам удалось проникнуть в ее суть?

– У меня свое представление об устройстве мира и оно значительно отличается от современных научных воззрений, построенных на всякого рода допущениях. Так, например, условно принята скорость света – пределом всех скоростей. Но ведь скорость зависит от среды распространения, и существуют более тонкие пространственные уровни, где скорость не имеет ограничений. И не порциями распространяется энергия, а мыслеформами.

– Своими утверждениями вы подвергаете сомнению теорию относительности и квантовую механику?!

– Тем хуже для них! И будет еще хуже, если я скажу, что замедление времени при приближении к скорости света, это лишь математические фантазии. А относительные системы отсчета – баловство, далекое от абсолютной структуры.

– Какую вы ересь несете, молодой человек! – восклицает профессор. – Наука, вооруженная математическими методами, мощнейшей экспериментальной базой, питаемая огромными финансовыми вливаниями, создаваемая интеллектом тысяч ученых, бьется десятилетиями, что бы как-то приблизиться к истине.

У седого лектора даже перехватило дух от волнения. Он переводит взгляд с виновника дискуссии на своих коллег и продолжает:

– Мы стареем, лысеем, отдаем свои жизни, пытаясь доказать какой-то теоретический вывод. А тут, является доморощенный всезнайка и говорит, что вы, господа ученые, заблуждаетесь.

И выдыхая последние капли воздуха, профессор вопрошает:

– Как вам это нравится?!

– Эти два друга, видимо, на пару соревнуются, кто кого перещеголяет в бредовых фантазиях.

– Им обоим надо выступить на кафедре. Ребята просто фантастически мыслят! Нашим студентам бы такое воображение!

– Я думаю, что даже короткое пребывание на озере перевернет ваши убеждения, наполнит разум новым смыслом, – пытается Пашка успокоит, развеселившихся ученых.

– И вы, насмешники, здесь оправдаете свое звание – ученые-моченые! Духи накажут вас за гордыню! – распаляется Тонкиход.

– Вы рассуждаете так же нелепо, как и одеваетесь. Будучи человеком невежественным в науках пытаетесь что-то доказать. И ведете себя не интеллигентно во всех смыслах, – заключает профессор.

– Ин-те-ле-гент, – произносит по слогам Тонкиход, – происходит от слова те-ле-га. Так называют человека тянущего непомерную ношу, как некую телегу. Так вот я ее и тяну!

Эти слова вызывают дружный хохот компании.

– Да, на мне огромная ответственность – я должен найти врата времени и увести за собой пленников, – уверяет ряженный философ и кидает противнику вызов. – Так кто ж из нас настоящий ин-те-ле-гент?!

У компании нет слов, чтобы возразить такому яркому доводу. Тонкиход с гордо поднятой головой покидает сборище, по его восприятию, шутов. А Пашке только остается осведомить разоблачителей мифов, что днем на причале состоится собрание поисковиков, и спешит за другом.

А Тонкиход уже делает рывок вперед и ловит мяч, вылетевший из круга играющих девушек. Ему навстречу выбегает самая юная на вид участница игры, рыжеволосая, смеющаяся девчушка. Пашку сразу же поразила ее солнечная улыбка. Это, ни с чем несравнимая мимика лица, когда щечки превращаются в маленькие упругие бугорки, тянущие за собой краешки губ, а глазки сжимаются в щелки, словно жмурясь от яркого света.

Девчонка благодарит высокого ловца мяча и бежит обратно к подружкам. Никто из играющих девушек не обращает на яркую внешность Тонкихода никакого внимания. Даже никак не реагируют на его шутки и гримасы.

– Не примите ли нас в вашу игру? Мы будем вам мячик подавать, когда опять убежит, – все пытается обратить на себя внимание долговязый приставала, но напрасно.

Пашка, тоже увлекшись игрой девушек, невольно рассматривает их. Все они внешне разные и по движениям, и по реакции, и по манерам выражать свои эмоции. Но что-то чувствуется в них общее. И после неудачи друга завязать с ними разговор, стало ясно, что они избегают мужского общества.

По репликам и обращениями меж собой Пашка узнал их имена. Рыжую девчонку зовут Юля. Она самая живая и подвижная и, кажется, никак не вписывается в эту неприступную для мужчин компанию. Другую, очень заметную своей манерой непрерывно говорить, зовут Ольга. Она успевает принимать мяч, бросать и комментировать в шуточных выражениях каждый момент игры. Ее речь органично перемежается всякого рода стишками, прибаутками, каверзами и звонким хохотом. Самой непреступной, не выражающей никаких чувств, кажется Люся. От нее так и веет внутренним холодом. Женя выделяется из всех темными кудрявыми волосами и такими же темно карими глазами. Вера в этой компании явно старшая, поэтому ее слушаются как лидера. А Ирину и Надю Пашка пока распознать не может.