Андрей Бинев - Рыба для президента

Власин бежал, не чувствуя под собой ног. Впереди замаячила Москва, мама, полоумная бабка, их уютный, пахнущий старой кожей дом на Смоленской. Это дедовы портупеи, ремни, старые сапоги, ножны от финского ножа, форменное кожаное пальто, потрескавшееся от времени… Саша Власин шел на запах, как усталый конь стремится к далекому жилью, как голодный волк чует отару, как шальной кот, втягивающий в свои розовые ноздри запах теплого молока.

Артур Егорович Петров, тщедушный, приземистый суетливый юноша, родился в Томске в старом бревенчатом доме у самого причала, когда-то целиком принадлежавшем его деду, потомственному портовику, заслуженно уважаемому человеку в здешних местах. Но к тому времени, когда родился Артур, в доме уже теснилось шесть семей, а дед допился до таких чертиков, что сын, невестка и жена запирали его в душной маленькой комнатенке и выпускали во двор только по нужде три раза в день, по десять минут, и один раз за ворота – дойти до галантереи. Дед не простил власти реквизиции дома и, протестуя, пил «Тройной» одеколон, который покупал в галантерейной лавке. Так и почил в своей комнатке, с флаконом тройного в руках.

Артур как-то спросил, почему он хлещет только одеколон. Дед со знанием предмета ответил, что для малограмотных такелажников, матросов и машинистов железнодорожного депо это – одеколон, а для знающих людей – самый что ни на есть деликатесный благородный напиток «Джин». Русские, мол, не разобрались когда-то и приняли «джин» за парфюмерию. Вот он теперь ошибку и исправляет. Это его личный марш в ногу со всем цивилизованным миром, и за ним по этому пути еще пойдет вся страна. Шаги к западной цивилизации он делал такие поспешные, наполненные и решительные, что, видимо, обогнал страну навсегда, потому что Артур, даже став зрелым человеком, продолжал считать «Тройной» одеколоном, а джин всего лишь его близнецом по резкому парфюмерному запаху.

Отец Артура Петрова работал машинистом в депо. На него и намекал дед, когда ставил его профессию в один «темный» ряд с такелажниками и матросами. Егор Петров предпочитал водку. Всем остальным брезговал. Поэтому с дедом, то есть со своим отцом, у него застолья никогда не получалось. Он дожил до сорока девяти лет и скончался от сердечного удара во сне. Накануне излишне усугубил водочки, отчего сердце и не вынесло тяжести прошедшего дня.

Все это считалось вполне обычным для России – и пьянство деда с отцом, и отъем дома с его дальнейшим «уплотнением», и путаница предметов и их значений. Загадочным было лишь имя Артура. Почему вдруг в исконно русской, без примесей и нюансов семье появилось это имя, никто вразумительно объяснить не мог. Правда, сам Артур подозревал, что нарек его дед, в очередной раз решивший продемонстрировать темному окружению свою близость к западной цивилизации: Артур и «Тройной» одеколон, то есть джин… Больше ничего в голову не приходило.

Рос мальчик внимательным, незаметным. В школе звезд с неба не хватал, но безошибочно оценил свой потенциал и решил занять достойное место в управлении общественной жизнью. За этим самым общественным бытием, как известно, личных способностей не разглядеть – все обобществлено, усреднено и сглажено. Получилось с первых шагов – кон куренция отсутствовала. Его сверстники, как правило, с неохотой занимались этим невеселым делом. Артур Петров укрепился на общественно-бюрократических по зициях, возглавляя аморфные юношеские массы в их неосознанном стремлении к всеобщему счастью, классовому равенству и многонациональному братству.

В армию молодой человек не попал – плоскостопие, загадочные шумы в сердце, хронический гастрит, да к тому же слишком малый рост. Он поступил в железно-дорожный техникум, возглавил там комсомольскую «ячейку», а после окончания курса обучения сразу был распределен в городской обком комсомола на мелкую, незначительную должность. Тогда же и женился. Катя, супруга, училась в техникуме сельскохозяйственном.

Родился сын, через год – второй. За это время Артур поднялся по службе всего лишь на ступеньку: здесь конкуренция присутствовала, и даже в весьма острой форме. Все были общественниками, а многие даже имели ярко выраженные видовые признаки: зоркий глаз, отличная реакция, великолепный слух, гибкое тело и острые зубы. Все это в той или иной степени обнаружилось и у Артура, разве что зубы оказались мельче, чем у других да немного страдала реакция и острота зрения. Зато почти всех он превосходил по гибкости тела и чуткости слуха.