Галина Соколова-Оттыгашева - Моя жизнь. Моя исповедь

Позднее мама с отцом тоже купили домик в Егорьевске. Низенький, он состоял из большой комнаты, около 25 квадратов, большой кухни с русской печью, сеней и кладовой. Был большой огород, соток двадцать. Но половина его была заболочена и заросшая травой. Сколько же было приложено труда, чтобы осушить болото, повыдергать корни осоки, удобрить и уже года через два получать большой урожай. Построили баньку. Оборудовали хлев для скота. Все накрыли общей крышей. Зимой двор не заносило снегом. Позднее, так же накрывала Валя свой двор, а потом и Нина. За порядком во дворе следил отец. Работать он устроился на конный двор, так как в экспедиции ездить ему было уже трудно. Да и маме, оставаясь с детьми, а их было уже шесть, нелегко.

В школу ходить далеко. С одного конца села до другого более двух километров. Весной река Суенга разливалась так, что сносило мосты. Детей в школу перевозили на лодках. Во время половодья погибало много людей. Большие льдины переворачивали лодки.

Однажды шли люди с одного берега на другой по подвесному мосту, накатила большая волна с огромной льдиной, мост сорвало, все люди погибли. Помочь им никто не мог, они сразу ушли под лед. В летние дни ширина реки была метров двадцать, а в половодье достигала 80—100 метров. Когда река вошла в свое русло, власти построили большой, широкий мост, с красивыми перилами, по которому мы любили гулять.

В детстве у меня было очень много подруг, за мной всегда ходила целая компания. Я могла организовать какую-нибудь игру, младшие и старшие дети меня слушались. Я всегда объявляла, что я директор школы, или заведующая детсада, а иногда и артистка. Что интересно, мы никогда не ссорились и никогда не было драк или разборок. В начальных классах школы мы были октябрятами. В классах постарше – пионерами, а в старших классах – комсомольцами. Каждый имел свое задание. Одни занимались школьным огородом: ухаживали, пололи, поливали. Старшие дети ухаживали за лошадьми, которые числились за школой. В школе имелся большой живой уголок, в котором жили ежи, змеи, лисы, зайцы, кролики, даже рысь. За всем этим ухаживали пионеры под руководством вожатых. Вожатыми были ученики старших классов. Лучшие отряды награждались грамотами и красным переходящим знаменем.

За хорошее учение и отличное поведение нас с Раей направили в пионерский лагерь, выделив бесплатные путевки. Лагерь находился под Салаиром. В лагере у нас появилось много друзей. Нас объединяли общие дела и интересы. Устраивали походы, знакомились с жизнью родного края, играли в футбол и волейбол, организовывали концерты.

Хочу отметить, что после войны заметно легче стало жить. Снижались цены на продукты. Товары стали более доступные. Стали появляться одежда и обувь. А какой вкусный пекли у нас хлеб, запах которого чувствовался за несколько километров. Колбаса была настоящая, вкусная, как у нашей мамы. Зарплата была небольшой, но хватало накормить и одеть детей. Отец работал один. С этих же денег мама еще умудрялась делать заначку на крупные покупки. Если в доме заканчивались продукты, мама говорила:

– Дети, подойдите ко мне. У нас заканчивается сахар, крупа, мука. У отца через два дня зарплата, если потерпим – и доставала большую сторублевку из-под клеёнки – купим кому-нибудь из вас обувь или одежду.

– Потерпим! – хором отвечали дети.

Мама сторублевку клала на место, а обещанное всегда выполняла. И нас учила быть экономными.

Все мои младшие братья и сестры ходили в детский сад бесплатно. Это после войны-то. А если в зимние холодные дни не могли пойти в детский сад, кто-то из старших брал посуду и приносил из детского садика бидон борща, кастрюлю котлет, или плова, или еще что-нибудь, бидон компота или киселя, банку повидла или варенья, печенье, булочки, конфеты. Все это было очень вкусно приготовлено, и хватало поесть всей семье. А какие были бесплатные, новогодние подарки. Много конфет и сладостей. Мама могла их растянуть на целый месяц.

Когда родители переехали в Егорьевск, мне всегда хотелось домой. Но мне не разрешали. Было обидно и тяжело.

Семья дяди Володи переезжала в другое село. Ему предложили работу директором маслозавода, который находился в большом селе Суенга, в десяти километрах от Егорьевска. Дали ему большой дом. Дядя Володя приехал за семьей. У них уже было пятеро детей, младший был мальчик Витя, ему было четыре года. Красивый, пухленький, ласковый мальчишка. Его все любили. Он маму Соню тоже звал мамой. Когда семья дяди Володи собралась уезжать, маленький Витя обнял маму Соню, целовал ее и говорил: «Мама я не хочу от тебя уезжать. Хочу остаться с тобой». Но дядя Володя, всегда такой ласковый, добрый, не стал слушать сына. Силой посадил его в телегу, и они поехали. Долго был слышен голос Вити: «Мама забери меня!».