Анатолий Агарков - Подруга для председателя

Иванов категорично:

– Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

И я поменял разговор:

– Слушай, если их будет толпа, ты не лезь – я знаю, как с этой братвой обращаться. Если не осажу, вызову Железяку один на один и так начищу ему пятак, что другим не захочется драться.

– Ты, Дед, действительно такой крутой?

– Запомните, рядовой – когда русский воин бьётся за правду он патологический герой. А где машутся моряки – там вообще посылайте за плотником.

Был полдень, когда мы покинули институт – до Нового года двенадцать часов.

Серёга пожал мне, прощаясь, руку:

– Давай, подгребай к нам часиков в восемь. Ты сейчас спать?

Не мешало бы выспаться в уходящем году. Но и долги ещё не все розданы – зачем они в новом? Прыгнул в троллейбус и покатил на улицу Доватора по врезавшемуся в память адресу.

Иногда судьба сама улыбается: встретил Афоничкина у подъезда его дома, под руку с девушкой – не убежать, не отбрыкаться.

– Ну, здравствуй, дорогой!

Он ко мне обниматься, а я его кулаком снизу в челюсть – тресь! – не сильно, не до смерти, чтобы очухался.

– Помнишь, гнида, должок?

Афоничкин сплюнул кровь от прикушенного языка.

– Что тебе надо, чтобы ты отстал?

– Тельник с начёсом, который украл, или пять минут драки.

– Хорошо, – согласился Афоничкин.

Я его девушке:

– Засекайте – через пять минут верну вам вашего кавалера или то, что от него останется.

– Я сейчас в милицию позвоню, – обеспокоилась она.

– Не надо, Соня, это наши дела, – он снял шапку, шарф, куртку и отдал ей.

Афоничкин ринулся на меня сломя голову – глупец, на что он рассчитывал? Драка – это не просто удары руками, ногами или головой, это очень красивый танец, в котором надо больше думать, чем двигаться. Эмоции должны остаться за кругом – они мешают сосредоточиться, а значит, надеяться на успех.

Этот поединок – хоть я на него и не особо-то рассчитывал – прокручивал мысленно много раз. Но вот чего не ожидал, так это свидетеля в лице милой девушки. Я знал, что Афоничкин подлец, помнил, что его следует наказать, но если бы в подобной ситуации встретился он мне с ребёнком, и малыш попросил: пожалуйста, не трогайте моего папу – как бы я поступил? Не правда ли идиотские мысли приходят в голову, когда кулаки свистят у косицы?

Я тянул время – у меня не было злости, и смущала девушка, поглядывающая на часы. Наверное, она думала – то, что мы делаем в порядке вещей у бывших морских пограничников. А я не знал, как закончить драку. Раньше знал, а теперь нет – все планы мне эта Соня спутала. Может, с Афоничкиным поговорить? Дать ему срок – пусть тельник вернёт, да и забыть все эти дела. Пусть он меня убедит, что изменился – любовь его сделала порядочным человеком. Вот как Курносого…..

Он ведь искренне шёл ко мне обниматься – думал, что сослуживца увидел, а я его по морде кулаком – бац! Сейчас у него уже был подбит глаз (белок красный, как у вампира), течёт кровь из носа и рта, а меня он ни разу и не достал – я даже не запыхался, и думал об эффектной концовке. Руки-ноги-шею ломать ему желания уже не было, как и устраивать сотрясение мозга. Так что же с тобою делать, Афоничкин? Обида в прошлом, мы в настоящем…. Простить, тебя, тварь?

Призадумалавшись, утратил бдительность, и один раз он таки меня достал. Я облизнул разбитый уголок рта и отступил на пару шагов:

– Ладно, давай поговорим.

Девушка вмешалась:

– Ребята, время…. Вы сказали пять минут.

Афоничкин повернулся и пошёл одеваться. Я остался на месте:

– И ничего не скажешь?

Он натягивал куртку:

– Да пошёл ты….

– Слава Богу, – проходя мимо, я бросил девушке, – не мне быть его женой.

Она не осталась в долгу:

– Бог, когда мужчин создавал, не очень тщательно выбирал материал.

Наверное, она была очень умна, и Афоничкин её устраивал таким, каким был. Или что-то обо мне имела в виду?

Остаток дня я проспал. А после шести общага загудела – на всех этажах чадили кухни подгорающим маслом, засновали разнаряженные девчонки, звенела стеклотара в пакетах у поднимающихся по лестнице, и на входе городские ругались с вахтёром. В каждой обитаемой комнате накрывались столы. В восемь часов на втором этаже в телезале грянула дискотека. Все веселились и праздновали наступающий Новый Год.

– Что невесёлый? – встретил меня Сергей Иванов.

– Уже где-то отметился, – заметил Курочкин припухший уголок моего рта.

– А пусть не лезут.

– Мы победили? – спросил Сергей.

– Увы, старый, ничья.