Дмитрий Зорин - Сказка и быль. Фрагменты памяти. Том I

Здесь мне пять лет, 1942 г.

Горе людей, теряющих на войне близких, перестало быть чем-то необычным, из ряда вон выходящим, к этому стали привыкать. Но всё это рано взрослило нас, наших мам делало старше, а ещё молодых дедушек и бабушек превращало в глубоких стариков. В память врезались несколько картин из жизни того периода. Они с годами не потускнели.

Город Ачинск Красноярского края, вечер, вся семья в сборе: мама, бабушка и мы с братом сидим за столом и уже в который раз готовимся слушать письма, нашего отца, полученные с фронта. Видимо, аура, окружавшая это неоднократно повторяющееся событие, была настолько сильна, что эта картина в моём сознании запечатлелась на всю жизнь. Ниже я привожу короткий пересказ копий фрагментов сохранившихся в нашем семейном архиве фронтовых писем отца.

Первое, полученное нами письмо от отца с фронта, датировано 17 июля 1941 года. В этом письме отец сообщает, что по пути следования их эшелон попал под обстрел авиации противника, и таким образом он получил на этой войне первое боевое крещение. Далее он с сожалением сообщает о гибели богатого урожая, выращенного колхозниками, о добром к ним отношении сельчан, о массовом исходе крестьян из своих сёл, об оставленном скоте и других бедствиях, которые несла война. Обстановку войны он расценивает, как элемент жизни, к которому привыкаешь, осваиваешься, воспринимая происходящее как нечто само собой разумеющееся. Заканчивается письмо просьбой сообщать ему почаще и подробнее о том, как мы живём, отец пишет, что с нетерпением будет ждать маминых писем и выражает испытываемые им к нам чувства. Он так же просит маму передать родным в Красноярск адрес его полевой почты. В одном из последних писем – от 27 июля, видимо из-под Смоленска, где он воевал и где боевая обстановка была непростой и шли очень тяжёлые бои, он писал:

«…сообщаю, что я пока жив и здоров, но не надеюсь, что сегодня буду в этом положении. Вчера нас их авиация так бомбила, что я и не надеялся уцелеть, но оказался цел. У меня вывели из строя 3 человека. Спешу тебе сообщить, так как некогда, возможно это письмо будет последним, береги ребят, воспитай их патриотами соц. Родины». [8.]

Последнее письмо от отца мы получили 27 сентября 1941 года. Ниже я привожу текст ответа нашей мамы на это последнее письмо отца:

«Здравствуй дорогой Котёночек. Сегодня 24-го сентября, я получила от тебя посылочку и перевод 500 рублей. Как приятно было получить от тебя твои вещи, каждая из них для меня очень дорога. Большое спасибо за часики, они мне очень нравятся. Это же была моя давняя мечта. Носить их буду, и их тиканье будет как твоё сердцебиение, напоминать мне о твоей близости. Хотя ты и далеко, но для меня всегда ты рядом со мной в моих мыслях. Мы все здоровы, живём хорошо исключительно забота о тебе.

Бейте скорее фашистских собак и возвращайтесь домой с победой. Ну, пока всё. Крепко целую тебя за себя, ребят и маму». [8.]

Я выделил два фрагмента из двух посланий. В одном, – предсмертное напутствие мужа жене – воспитать детей патриотами социалистической родины, в другом напутствие жены мужу, сражающемуся на фронте. Оба письма полны патриотизма, веры в победу и в идею строительства социализма. Это капля в масштабах всей страны, но эти капли, слившись, обретали силу бурных потоков, сметающих все преграды на своём пути. Вот на каких примерах мы воспитывались, вот что наследовали от своих родителей. Это письмо нашей матери и открытка, написанная ею отцу 4 октября 1941 года, были возвращены нам с фронта. Отсюда можно сделать вывод, что отец пропал без вести в период между 27 сентября и 4 октября 1941 года.

Я потею над поленом. Строгание лучин для растопки голландки, такой круглой печки, с помощью которой, отапливалась наша квартира, было моей обязанностью. На кухне была другая печь, используемая только для приготовления пищи. По запахам из кухни не всегда можно было определить, что там готовилось. Во время войны любой продукт считался деликатесом. Часто, выполнив свои обязанности, мы с братом присоединялись к бабушке, и все вместе дружно чистили сваренную в мундирах картошку. Чистка картофеля в сыром виде считалась непозволительной роскошью.

В то время даже мы, малолетние дети, понимали, почему картошку варят в мундирах, а сахар колют на мелкие кусочки специальными щипчиками, собирая все крошки.

Почему так много плачущих людей. Отчего мама, вздрагивает, всегда при виде почтальона. Я на всю жизнь запомнил тот день, то замертвелое выражение на лице матери, когда почтальон с каким-то виноватым видом вручил ей маленький листочек бумаги – извещение о том, что отец наш пропал без вести. Мы с братом не видели слёз, не слышали рыданий и криков матери, мы кожей ощутили свалившееся на нас горе, которое мгновенно состарило нашу маму, а ей было, в ту пору всего двадцать пять лет.