Самуил Ходоров - Путаны нелёгкого поведения

В противовес своему мужу, Светлана была ярким приверженцем тех, для кого их дом являлся их же крепостью. Конечно, ей приходилось выходить на работу и возвращаться потом домой. Это, пожалуй, было её единственным необходимым общением с социумом. Она, в отличие от мужа, не любила шумных сборищ, больших компаний, дней рождения, на которые надо было приходить, и пикников, в которых надо было участвовать. Да и на улицу Светлана выходила только в случаях крайней необходимости. Почти все покупки в магазинах делал Леонид. Отводить детей в садик, забирать их оттуда, выгуливать в парке, ходить с ними в кинотеатр на мультфильмы, водить на кружки – всё это в совокупности также являлось вотчиной её мужа. Светлана же в часы, свободные от приготовления пищи, наслаждалась сидением в домашних пенатах, посвящая время чтению серьёзной литературы. В этой связи у Леонида возникали весомые опасения, что приверженность к домоседству у Светланы перерастёт в фобию, в боязнь человеческого общения.

Так получилось, что Леониду в один из обычных рабочих дней удалось стать счастливым обладателем двух туристических путёвок на Кавказ, что по тем временам было неординарным приобретением. Он немедленно договорился со своими родителями, что они на время их семейного отпуска заберут девочек к себе. Сложнее оказалась ситуация с женой. Несмотря на настойчивые уговоры, Светлана категорически отказалась ехать. Никакие увещевания и доводы не помогли. Она со смехом говорила, что «эти горы она видела в телевизоре» и что «умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт». Таким образом, Леонид был выставлен «дураком», который зачем-то жаждал покорять горные вершины. Более того, ему было разрешено, если уж так хочется, ехать на Кавказ одному. Ох, как же не хотелось Леониду оставлять молодую жену, но стремление увидеть заснеженные вершины Приэльбрусья перевесило. Он уступил путёвку Светланы своему сотруднику Васе Мартыненко, и через неделю Томск остался за бортом самолёта, взявшего курс на кавказский город с необычным названием Минеральные Воды.

Романтическая фишка этого путешествия состояла в том, что, в отличие от других отпускных поездок, никто не предлагал поворачивать голову налево и направо, чтобы осмотреть старинный костёл, барочный фронтон какого-нибудь театра или руины древней крепости. Не надо было ночевать в гостиницах, где утром надо было складывать чемодан, чтобы переехать в другой город с похожими достопримечательностями. Не надо было в обеденное время, когда руководитель группы давал всего один час на перекус, искать в незнакомом городе столовую для поддержания жизненного баланса.

Здесь всё было по-другому. Каждый день группа, в которой были Леонид и Василий, ранним утром выходила на маршрут. Как правило, это было восхождение на заснеженный перевал высотой около трёх тысяч метров и спуск с его крутой, покрытой небольшими ледниками и фирновыми полями поверхности. Группа подобралась, как на подбор: все туристы были примерно одного возраста, в диапазоне от 25 до 30 лет. Интересно, что чётное их количество поровну делилось по половому признаку: первую половину группы составляли молодые мужчины, а вторую – ещё более молодые, и от этого более привлекательные, женщины.

Ещё в Терсколе на местном базаре, где инструктор посоветовал всем по сходной цене приобрести вязаные шерстяные шапочки, Леониду бросилась в глаза стройная, совсем некрашеная блондинка. Точнее, его взгляд сначала остановился не на её симпатичном лице, а на похожей на маленький трамплин, манящей, неприкрытой бюстгальтером груди, которая едва не выбилась из-под белого сарафана, когда она нагнулась, чтобы рассмотреть шапочку, которую держал Леонид. В тот момент он и не предполагал, что очень скоро наступит момент, когда его слегка дрожащие, шаловливые ручонки взберутся на этот трамплин. Ещё более неожиданно было то, что это произошло буквально на следующий день, а точнее, уже на следующую ночь.

Вечером, когда их группа спустилась с обрывистого, искрящегося на солнце снежного перевала, мужчины принялись разбивать палатки, а женщины – готовить нехитрый походный ужин. Уже через час на лесной поляне красовалась дюжина серебристых двухместных палаток, а совсем рядом подрагивали красные язычки пламени небольшого костра. Леонид уже было принялся уминать поданную ему гречневую кашу с тушёнкой, как к нему подбежал взволнованный Василий и, бесцеремонно схватив за руку, оттащил от огня к палаткам.