Алексей отрицательно мотнул головой и пожалел; приступ тошноты подступил к горлу. Нужен, конечно, мне врач, подумал Алексей, пусть хотя бы осмотрит шишку на голове. Он с удовольствием лег бы на санитарную кровать и заснул хоть на час, так хотелось спасть, но подсознание вновь вклинилось в его мысли, оно напомнило, что у него было и еще одно задание, о котором знал лишь он один и выполнить он это задание должен был лично. А значит, надо лететь дальше, первую задачу выполнять, там люди ждут его, и вторую задачу еще надо успеть выполнить.
Самолет коснулся ВПП, пробежал по ней и быстро зарулил на стоянку. Еще крутились лопасти двигателей самолета, но задний трап был уже опущен. Алексей снял парашют, с трудом встал и двинулся на выход. Двое санитаров укладывали на носилки матерящегося пассажира, рядом стояла «таблетка» – вездесущий УАЗик. Пока грузили пассажира, к Алексею подошел военный врач. Осмотрев голову, он помазал ранку чем-то, при этом пытался поглядеть в глаза Алексею и уже хотел что-то сказать, как вдруг раздались встревоженные голоса, и все стоящие люди возле самолета повернули головы в сторону ВПП, на которую боком садился Ан-12, из одного из двигателей которого валил дым.
– Подбили, суки, кто-то сказал рядом.
– Мы увернулись, а ему не удалось, он шел следом за нами, чуть ниже, сказал стоявший рядом с Алексеем командир его воздушного судна.
Все видели, что самолет начал «рыскать» по ВПП и, как будто наткнувшись на что-то, развернулся, и выкатился с полосы в сторону забора из колючей проволоки. Под колесами самолета раздалось несколько взрывов. Самолет подпрыгнул, прижался к земле, словно пехотинец, его хвостовая часть задралась вверх и стала отделяться от корпуса, стремительно валясь вбок на землю. Одновременно из хвостовой части, где размещается радист-пулеметчик, выпал человек и упал на землю, его накрыло хвостовой частью. Раздалось еще несколько взрывов. Из развороченного самолета вверх вырвались какие-то бумажки, подхватываемые ветром, они взмыли вверх и стали кружиться над самолетом, постепенно снижаясь, но ветер их у самой земли вновь подхватывал и относил дальше и дальше от места трагедии. К самолету уже спешили люди и машины, но близко к борту никто не подъезжал; Ан-12 вынесло на минное поле, о чем напоминали таблички. Появились люди с палками, и за ними стала выстраиваться цепочка из людей, которая потянулась к самолету. Пламя разгоралось.
Голова Алексея перестала интересовать доктора, и тот уже бежал к горящему самолету. Хоть успел помазать, подумалось Алексею. Командир экипажа заорал Алексею:
– На борт, приказ на взлет!
Алексей и бортинженер бегом поднялись на борт. Быстрое перемещение вызвало у него сильное головокружение и тошноту. Самолет без проволочек пробежал по ВПП и резко взмыл в небо. Алексей вновь стал надевать парашют, но получалось не очень. Подошел бортинженер и помог одеть парашют, после чего протянул ему бумажку. Это была денежная купюра достоинством 500 афгани, новая, резко пахнущая краской. Вот эти бумажки и летали над аэродромом. Уже вернувшись, и будучи на дежурстве, Алексей узнал, что на борту того Ан-12 была очень большая сумма афганской валюты, которую доставляли в провинцию Кандагар. Стрелок погиб. О других членах экипажа не было ни слова.
Вскоре их самолет приземлился на полевом аэродроме недалеко от иранской границы.
«Таблетка» уже ожидала самолет. Алексей загрузился с мешком в машину, и та медленно двинулась к кишлаку. Пыль на дороге была такой плотной и глубокой, что автомобиль не мог двигаться быстрее. Состав этой пыли был таков, что местные применяли её вместо цемента и сооружали дувалы (т.е. заборы), которые, возведенные с помощью глины и этой пыли, легко выдерживали огонь из пулемета. Из кабины, завешенной шторами (чтобы с улицы не видно было, кто находится в машине), Алексей рассматривал местных жителей, стоявших вдоль улицы кишлака и молча провожавших взглядами машину. Лица были угрюмы, радости на лицах не было видно, только мальчишки бежали рядом с машиной и кричали: «Бакшиш!, Бакшиш!» (Подарок! Подарок!). И нищета непроглядная; можно снимать фильм про средневековье. Хотя, и что говорить, по афганскому летоисчислению шел 1355 год.
На точке Алексей не стал задерживаться, выполнив формальности, передал мешок своему коллеге, отказался от обеда и быстро убыл к самолету.
Быстро взлетели. Когда спецмешка уже рядом нет, на душе спокойнее. Пребывание на этой точке как-то вытеснило из сознания Алексея головную боль, но на борту она о себе напомнила, хотя шишка на голове болела уже слабее.
Читать дальше