Элина Бэрде - Проза и стихи. Не совсем о любви

Где-то внутри меня закричала паника. Вот уж, действительно, скромная женщина, живущая по минимуму. Как же неловко я себя ощущала, среди этих исполинских дверных проёмов, высоких потолков и широких люстр, похожих на паникадила в церквях. Дом был просторен, огромен и в нём легко было заблудиться тому, кто здесь бывает не так часто, как хозяйка. Возможно, на то и был расчёт.

– Проходите к столу, дети мои, – прозвучал немолодой голос матери, – с минуты на минуту прибудут Николь и её кавалер, подождём их и начнём, пожалуй.

Мы помогли матушке Анне присесть на своё кресло во главе стола, а сами расположились по левую сторону от неё, занимая свои места на высоких стульях, каркас которых был выполнен из массива гевеи, а сами сиденья из крупноузорчатой жаккардовой ткани. На столе находилось не так уж и много угощений, но все они гармонировали друг с другом, и их сочетание даже визуально выглядело величественно и неподражаемо.

Спустя десять минут послышались шаги у зала, в дверях появилась высокая женщина богатырских размеров, какие были присущи всем её родным, находящимся со мной за столом. Той женщиной была Николь.

– Всем здравствуйте! Прошу любить и жаловать.

Она о чём-то ещё продолжала говорить, но меня это, по большому счёту и не волновало уже. В дверях появилась стройная фигура мужчины, чьё лицо сверкало счастливым волнением, глаза – радостью, а на левой щеке красовалось очаровательное пятнышко. Пятнышко, в которое я когда-то была влюблена.

– Ник…

Чуть было не выкрикнула я его имя, но после опомнилась и решила выкрутиться из ситуации.

– Николь! Как я рада знакомству с тобой! – максимально нервно и неискренне я подошла и заключила в родственные крепкие объятия незнакомую мне женщину.

Все присутствующие поочерёдно посмотрели друг на друга, нахмурив брови.

– Я тоже очень рада, – отодвигая меня в сторону от себя сказала Николь, – но ты даже не представилась.

– Меня зовут, – я замешкалась, и, не отводя головы в сторону, посмотрела на Николя, который стоял чуть левее от Николь, – меня зовут Дженни.

– Очень приятно, Дженни. Знакомься, это – Николя, мой кавалер.

Крутилось у меня в голове, пока я стояла в немом ступоре: «ка-ва-лер. Ты – кавалер? Да ты сегодня спал в одной кровати со мной, и завтракали мы за одним столиком!»

– Я Дженни, очень приятно, – наконец вымолвила я.

– Николя. Очень приятно.

После этого мы пожали друг другу руки, трясущиеся от страха, он ещё некоторое время побеседовал с матерью Анной, с Джианом, постоянно поворачиваясь ко мне, моргая своими напуганными глазами. Нашего напряжения невозможно было не заметить. Наверное, и он тоже знаком с ней полгода, как и я с Джианом. Наверняка! Вот тебе и «поеду на встречу с коллегами, поеду на встречу с коллегами!» Ага, с коллегами. Неожиданная встреча.

Я, конечно, ожидала разные варианты того, как мой обман может разоблачиться. Мне казалась наиболее реалистичной ситуация, при которой Николя заявляет о том, что знает о моём романе за его спиной. Но такие обстоятельства, что произошли с нами в этот день, я даже и представить не могла. Шокирована ли я была такой встречей? Да. Что же теперь делать? Не знала. Но и мыслей о попытках нормализовать наши отношения в браке теперь и быть не могло. Наоборот, появилось сильное желание прямо сейчас разорвать на части любые контракты и документы, что связывали нас с ним, и пожелать друг другу удачи.

Было мерзко и противно, хотя с другой стороны я перестала ощущать это давящее чувство совести. Оба были виноваты, оба грешны, оба в одинаковых условиях.

Единственное, что нас связывало с Николя – наш общий обман, который никоим образом не должен был раскрыться. Это нас одновременно и сплотило, и отдалило ещё больше друг от друга.

Не могу не отметить, что где-то в глубине души мне стало легче. Я сделала всё, что могла, и теперь дело за малым. Назад дороги нет, осталось лишь завершить наши отношения с Николя. Страха уже нет, всё почти встало на свои места.

С каким напряжением мы сидели за столом, это нужно было видеть. Пережёванная пища застревала в горле, её сложно было проглотить. Настолько это горло было напряжено. Сердце трепыхалось в груди, дрожали руки, дыхание становилось сбивчивым.

– Да не волнуйся ты так, Дженни, – бережно коснулась моей руки рука матери Джиана, – на тебе лица нет, расслабься!

Напротив меня с точно таким же лицом восседал мой муж.

– Николя, и тебе не помешало бы расслабиться! Вы что, сговорились с Дженни? – продолжала шутить мать.