Анна Кавкаева - Солнечные дни

Я молчал. Именно этим я и занимался последние недели, но ничего не сказал. С некоторыми мамами спорить бесполезно. Света в это время стояла посреди комнаты с воинственным выражением лица и скрещенными на груди руками.

– Ты что? Как ты не понимаешь? Она не успевает! Светочка же учится!

– Да, цыганский университет имени Воровского, факультет карманной тяги,– сказал я и сжал зубы.

Я уже не выдерживал. Мне в голову уже тогда закралась мысль, что я, возможно, ошибся, но тогда я ее отбросил. После моей фразы об университете мама начала снова высказываться. Света начала громко говорить что-то насчет своего ВУЗа. Я не вникал в смысл. Мне вообще хотелось уйти куда-нибудь. Когда же они обе неожиданно замолчали, в тишине мой мобильник произнес гнусавым голосом: «Какой-то вонючий пуэрториканец пытается до тебя дозвониться». Этот рингтон стоял на звонке моего друга Феликса. В свое время он долго допытывался у своей мамы, почему она решила его так назвать, но она молчала, как Зоя Космодемьянская. Я взял трубку:

– Да,– безрадостным голосом произнёс я.

– Любовь пасёшь чи чужой несешь? – Бодро вопрошал Феликс.

Пока я соображал, что ответить, он сказал:

– Ты, говорят, подженился? Пойдем выпьем, поговорим!

– Да, я выхожу,– быстро согласился я, думая о том, как хорошо иметь настоящего друга.

– Мне с работы позвонили, – пояснил я вытаращившим глаза женщинам, на ходу хватая куртку.

Я действительно боялся, что меня будут удерживать. Вернулся я в тот день около одиннадцати. Света была дома, но со мной не разговаривала. Не знаю, что они тут с мамой делали, но ничего приготовлено не было, а носки так и валялись. Но это были мелочи. Нечто гораздо худшее ожидало меня впереди.

Буквально через день я ехал в маршрутке к себе домой, я думал о том, как решить главную проблему моей жизни. Я думал о Светке, о том, что мне уже не хочется с ней разговаривать, убеждать ее, что по сути надо гнать ее в три шеи, хотя ничего плохого она мне не сделала. Я не мог представить дальнейшей жизни с ней. С другой стороны, я думал, что, может, всё наладится: когда-то же она закончит учиться. Как-то же я смог встречаться с ней так долго. Что-то мне в ней нравилось.

Я вышел из транспорта. Недавно прошел дождь. Я вдохнул свежий аромат влажной листвы, лип, тополей, запах чего-то медового, нежного и неуловимо майского. Напахнуло дымком. Пробивались листочки на деревьях. В противоположную от меня сторону пошла куда-то черно-белая пузатая кошка, мягко ступая по траве.

Запах поздней весны или раннего лета. Запах мира, гармонии. Благодать. Запах новой, нарождающейся жизни. Наверное, в такие моменты хотелось сказать: «Остановись мгновение, ты прекрасно!» [5]. Небо прояснилось, день клонился к закату, лёгкая зыбь белых перистых облачков на голубом фоне, плавно переходящем в сиреневый, будто окутали меня всего.

Я зашёл в подъезд, достал ключ, открыл дверь – всё, как обычно. Вошёл в прихожую, там, как всегда, свет был выключен, я потянулся к выключателю, ногой наткнулся на полу на что-то мягкое. Света оставила пакет в коридоре? В это время она должна уже быть дома. И вообще, чем это разит, канализацию что ли прорвало? Я включил свет и не поверил своим глазам.

На полу лежал труп. Я даже пнул его, пока не знал, что это. Это был труп женщины, какой-то котихи. Возле головы лужа крови – череп проломлен. Рядом валялось, похоже, орудие убийства – кувалда. Это моя кувалда! Я вчера забивал штырь в стену в коридоре. Чёрт меня дёрнул её не убрать! Я развернулся и вышел во двор. Запер дверь на всякий случай. Воздух уже казался каким-то не таким. Я вызвал полицию и стал ждать.

Она приехала довольно быстро. Нормальные ребята – сразу всё поняли. В тот день я всё время с кем-то был – на работе и после – я чисто физически не мог убить эту женщину. Да и зачем мне какая-то котиха. Они осмотрели комнату – ничего не пропало. Хотя версия ограбления оставалась. Взяли кувалду. Вскоре забрали и труп. Расспрашивали про Свету. Я не понимал, куда она подевалась. Я звонил ей домой и нескольким её подругам – она как сквозь землю провалилась.

– Лиз, привет, ты дома, можно я к тебе сейчас приеду.

– Да, Свет, заходи.

– Лиз, никому не говори, что я приду, ладно?

– Ну ладно, а что, что-то случилось?

– Потом расскажу.

Заодно я позвонил и Феликсу. Он приехал сразу. Я всё ему рассказал. Он ни минуты не сомневался, что я не виновен. Имя и фамилия моего друга – Феликс Страусов. Но он при этом нормальный парень. Мы с ним вспомнили, что как раз сегодня финал чемпионата мира по хоккею. Естественно, Россия – Канада. «Смотри хоккей, и будет всё о'кей», – сообщил Феликс. В общем, об этом инциденте мы как-то позабыли.