Елена Новгородова - Двойная реальность

– В общем, мы беседовали, а я очень жалела, что поспешила с билетом, ему ехать в Москву, возвращался с Большого Кавказа, где катался на горных лыжах, с которыми и зашел тогда в автобус. Можно было не несколько минут поговорить, а несколько часов, а расстались бы на моей станции. Он мне оставил номер телефона, просил позвонить, как вернусь в Москву. Но ты же помнишь, какая я была, за эти годы не очень изменилась, была такая же зажатая, а то, что со мной произошло на вокзале, когда мы ждали поезда, то, что я сама сделала первый шаг для знакомства, это было вообще из разряда фантастики.

Премьера прошла на ура; съездила в Кольчугино – это во Владимирской области, к подруге, познакомилась с ее чудесной семьей. Потом опять был спектакль, уже в воинской части в Подмосковье, ходила на репетиции… А вот позвонить не решалась, чего боялась сама не знаю. Откуда звонить? И вот однажды рискнула, позвонила, но его дома не оказалось, только напугала его брата. Еще бы, представляешь, это семидесятые годы, да, еще прошлого столетия и к тебе обращаются с фразой: «Комсомольский проспект и окна на кафе «Романтик»? Он жил на Фрунзенской улице, и между домами просматривался проспект… Моя фраза прозвучала как пароль. А брат военный, майор. Я не помню, что мне ответили, но это был не Гена, я по голосу догадалась. Я дала отбой и еще долго собиралась с духом, но все же дозвонилась и мы встретились 22 апреля, после субботника, на переходе станций в метро «Площадь Ногина», у бюста Ногину. Сейчас это «Китай-город». Мы были рады встрече и гуляли по Москве до самого рассвета следующего дня. Тогда не было ни кафе, ни ресторанов, ничего, где можно было бы ночью посидеть, поговорить. Мы не ощущали ни усталости ни голода.

– Ну, дальше то что? – кошка даже подергивала хвостом от нетерпения.

– Буся не пытай, не спеши, не береди душу. Он был на десять лет старше меня, хороший возраст, уже и Бауманка позади, а вот что он застрял во ВНИИ, ему не нравилось. Мне кажется, что он в девяностые занялся бизнесом или уехал из страны, – задумчиво произнесла Леля. Но до середины девяностых был в стране.

– А ты откуда знаешь? Вы созванивались, разговаривали, встречались? А почему расстались? – все не унималась кошка, ей прямо не сиделось на месте.

– Видишь ли, – продолжала женщина, – когда он мне первый раз приснился, я решила, что что-то случилось, прошло несколько лет и вдруг сон… Тогда я была в первом декретном отпуске… позвонила днем, ответила его мама. И я узнала, что он женился, и что Вера Алексеевна в данный момент кормит его малышню: Ванечку полутора лет и девочку до года, имени не запомнила. Как запомнишь, если сразу и оглохла и ослепла… Я вижу, ты меня не поймешь… Это надо вернуться в те, семидесятые и попробовать понять, что произошло. А сейчас не трогай меня, эта боль не отпускала видимо… всегда.

– Еще один вопрос, один. Откуда ты знала, что он жив – здоров? Прошло почти… Я ведь подсчитываю… Твоя старшая школу заканчивала когда вы вернулись, – не унималась Буся.

– В Москве была такая услуга «Адресное бюро» в Марьиной Роще. Мне выдали квитанцию, и там четко написан адрес в новостройках Отрадного. Эта квитанция лежит до сих пор. А искала адрес, потому что за эти годы, уж и дети выросли, он мне снился и не раз, -задумчиво произнесла женщина. И понимаешь, снился как-то в стороне, со стороны его видела, никогда не разговаривали, я только чувствовала его присутствие, еще видела его родителей и так же отстранённо.

– Тем более, – не унималась Буся, – не понимаю почему расстались.

– У нас все было хорошо. И вот наступил первый Новый год, который мы встречали вместе. Встречали его в единственном в Москве круглом доме, у его друга. Было здорово, мы танцевали медленный танец и Гена… сделал мне предложение… Я давно чувствовала, что это произойдет, ждала, знала что скажу: «Да!». Но что произошло, не знаю, а хотя бы ответить кивком или поцеловать в щеку, не догадалась… У меня пропала речь, какой-то комок в горле… Я даже, по-моему, остолбенела… Сейчас, по прошествии многих лет понимаешь, это могло за что-то «прилететь». И после каких событий помню точно… Это было бабье лето. Мы созвонились, решили погулять на Воробьёвых горах. Он пришел на свидание какой-то озабоченный, видно было, что что-то случилось. Мы шли от метро «Университет» в сторону МГУ, беседовали и тут он резко остановился, развернул меня к себе лицом и сказал: «Вчера у нас был семейный совет, я сказал что хочу жениться и попросил чтобы дали возможность жить одним… У моего брата прекрасная квартира на Таганке, не потесним, мол, а у тетушек на Мира в крохотном домишке жилье. Если, мол, они переедут к моим родителям, пожилым людям, будет интереснее вместе. Никто не возражал. Только подала голос жена брата: «Ишь какая умная, умнее всех, да?» Конечно ей было это не выгодно, ее дочь все время проводила с бабушкой и очень много с дядей. Я была в шоке: без меня, меня женили… так это говорится по-русски. Меня обвинили в том, что я не делала, о чем даже не думала. То есть, чувствовала, что сделает предложение, интуиция подсказывала, но дальше эту мысль не развивала, жила, а не витала в облаках, да и некогда было. Может быть, этот фактор сыграл со мной злую шутку? Не знаю. После Нового года мы еще были вместе… до мартовских праздников, когда гостили на даче у его друзей в Абрамцево. Закончился выходной, возвращались домой молча, я вышла на станции чтобы сделать переход, поезд ушел, а я осталась стоять на перроне одна. Все. Больше мы не виделись, ни-ког-да. Вот теперь думаю, а не было ли какого влияния «извне»?. Или: не захотела брать то что подсовывали до того, так не бывать значит по-твоему, не быть счастливой, не испытать тебе женского счастья. Где-то так, – закончила свой рассказ женщина.