Дмитрий Зорин - На крутом переломе. Фрагменты памяти. Том III

«Реформация до предела обнажила губительность ленинско-сталинской системы, но оказалась в свою очередь, тяжелейшим процессом в общественном организме и сознании. Миллионы людей прожили всю свою жизнь в этой системе, учились, работали, воспитывали детей, страдали и радовались, они психологически не могут примириться с тем, что как бы напрасно прожили жизнь. Их можно и нужно понять» [7, стр. 15—16].

К сожалению, это понимание к некоторым лидерам перестройки пришло с запозданием, а к отдельным и до сих пор не пришло. Поэтому население огромной страны, в то время оказались на перепутье. Ни кто не знал, что будет завтра. Непродуманность возможных последствий осуществления назревших перестроечных процессов, в необходимости которых сегодня мало кто сомневается, тяжёлым бременем обрушилась на население, нарушила связь и преемственность поколений. Это способствовало нравственной деградации части общества на определённом историческом периоде, что естественно негативно отразилось на его нынешнем наследии. Эти утверждения сделаны в силу определённых обстоятельств позволивших мне, не со стороны наблюдать ход перестроечных процессов, приведших к ряду негативных последствий. В отличие от оголтелых ненавистников первых реформаторов, взявших на себя ответственность за реформацию страны и общества, я и многие мои сверстники вопреки бытующему сегодня обывательскому умозрению, считаем, что поступки и деяния Горбачёва начального периода его прихода к власти имеют огромное общественно-историческое значение. Едва ли когда-нибудь кому-либо будет дано, оспорить значение не только для одной страны, но и всего мирового сообщества этой исторической личности.

Мои современники помнят то время, когда любое выступление Горбачёва вызывало живой интерес у людей. Его слова вызывали у населения надежду на лучшие перемены в жизни народа, в жизни страны.

«Михаил Сергеевич – первый пост сталинский руководитель, который сам писал, умел диктовать, править, искать наиболее точные выражения, а главное – был способен альтернативно размышлять, без сожаления расставаться с устоявшимися догмами, равно как и с им же самим написанными текстами…. Все они (имеется в виду – предшествующие вожди) говорили чужие речи, Михаил Сергеевич – свои» [7, т. 2, стр.12—13].

А умение «играть в прятки в диалоге с оппонентами, особенно с политиками эта черта не раз помогала Михаилу Сергеевичу в политической жизни, особенно в международной. Он мог утопить в словах, грамотно их, складывая, любой вопрос, если возникала подобная необходимость. И делал это виртуозно. Но после беседы вспомнить было нечего, а это особенно ценится в международных переговорах…. Игра была его натурой. Будучи врождённым и талантливым артистом, он, как энергетический вампир, постоянно нуждался в отклике, похвале, поддержке, в сочувствии и понимании, что служило топливом для его самолюбия и тщеславия, равно как и для созидательных поступков» [7, т. 2, стр. 8].

Поэтому попытки некоторых его современников стремящихся упростить характеристику этой личности, и упрекать Горбачёва за склонность к оценкам себя, несправедливы. Великий Гёте писал: «что бы люди ни делали, они всё равно играют…».

В своём заявлении на заседании ООН в декабре 1988 года Горбачёв на весь мир обозначил изменения в проводимой СССР внутренней политике. Он заявил, что отныне в СССР общечеловеческие ценности приобретают приоритет над классовыми. Это означало наступление серьёзных изменений действующего режима в СССР.

Многие с уважением относились к М. С. Горбачёву, за его смелость, проявленную на начальном этапе Перестройки, за решимость с которой он отстаивал необходимость осуществления реформации всего государственного и общественного устройства в стране. Думаю, он сознавал меру ответственности себя, как первого лица государства, когда выдвигал лозунг перестройки. Исследование причин сбоев, приведших к торможению процесса перестройки, не было моей целью. Это сделают в своё время историки. Остаётся неоспоримым фактом то, что потери во времени связанные, наверное, с отсутствием чёткой стратегии и тактики в осуществлении перестройки привели к попытке реванша её противников. Может быть, несколько резкое высказывание Яковлева на этот счёт и актуально, когда он пишет, что

«… упорное обнюхивание Горбачёвым „социализма“, идею которого Сталин превратил в „тухлое яйцо“, серьёзно мешало формированию реформаторского мышления, продвижению его в массы, равно как и конкретным перестроечным делам. … Михаил Сергеевич, пишет он дальше, всё больше склонялся к мысли, что на него история возложила некоторую миссию внести поправки в теорию социализма. Он действительно верил в концепцию демократического социализма» [7, т. 2, стр. 14—15].