Отто Клидерман - Кто дал тебе имя богини, красавица муза?

Молодой человек бросил какой-то безразличный взгляд на своего спутника, ведущего амилькар.

Его выражение лица не выдавало никакого сожаления, подобно ничего и не произошло, и на заднем сидении на покоилась голова бездыханной Флоранс на коленях её возлюбленного……

Жистен потерял счёт времени.

Он не мог точно сказать сколько они так ехали, а когда машина оказалась между какими-то опять древними руинами – молодой человек грустно улыбнулся месту – тут они с его Флоранс обретут последнее пристанище.

– Ну вот мы и приехали. – С непонятным весельем осведомил «друга» принц. – Прошу. Тут не далеко.

Это были руины явно какого-то дворца, стены которого ещё покрывали каменные, витиеватые узоры, однажды выполненные искусными мастерами с помощью самых примитивных инструментов.

Жистен подхватил на руки женщину и понёс её в след за принцем, который тут же стал быстро продвигаться по широким коридорам.

Далеко идти не пришлось.

Они вскоре оказались на огромной площадке, ещё залитой солнцем, пол которой повторял такие же великолепные узоры какие однажды мастера оставили на стенах.

– Тронный зал, однако до сих пор никто не знает какому царю он принадлежал. Сведений не сохранилось. Складывается впечатление, что возник он сам по себе.

Керим расставил руки и залюбовался покинутым и полуразрушенным дворцом опять при этом забросив мечтательно голову назад.

– Похоже убийство человека для тебя представляется чем-то обычным Керим, тем более что сейчас ты сделаешь это опять. Тебе так легко спускать курок на живую особь? – Жистен не верил своим глазам, во что за год превратился его близкий «друг».

Принц посмотрел на него в упор.

– Ты должен видеть это место, что какой-то сумасшедший архитектор выбрал для моей незнакомки, которой не пойми сколько уже лет. – Принц явно был не в себе, так как совершенно оставался безразличен, что только что стал причиной гибели женщины, с которой у него не было никаких личных счётов.

Этот худой и невысокий человек, в дорогом парадном костюме с совершенно уже седыми волосами тут же подошёл к каменному трону, стоящему у стены и повернув голову к Жистену воскликнул:

– Видишь место царя? Только лишь, когда ты сядешь на его трон и посмотришь с высока вниз ты увидишь, что каждый раз твои ноги становятся на какую-то надпись. Год назад я сделал слепок с написанного и показал нашему другу семьи, профессору античной истории – оказалось, что это имя и имя женское. Никто не знает чья это была воля ступать на названье моей незнакомки и чем она так провинилась, либо же нарочно царь который занял её трон хотел унизить её….этого нам уже не узнать, однако то, что мне удалось обнаружить….– Принц подошёл к плите, на которой было написано имя властительницы и стал изрядно шаркать ногами, подобно вытирая подошвы своей обуви перед входом…..

– Вот только представь это! Новоиспечённый царь пытается осквернить имя царицы, он вытирает свои сандалии перед троном на котором выбито имя …..

Неожиданно каменное строение накренилось назад, а расступившаяся на две стороны стена открыла взору скрытую от людских глаз залу…..трон тут же рухнул на землю, превратившись в ступени, ведущие к золотой скульптуре сидящей на возвышении властной женщины.

– Именно царь, который осмелился осквернить её имя, долго не мог бы восседать и катился бы кубарем вниз и оказывался у ног хитрой правительницы.

Жистен с изумлением смотрел на своего друга, глаза которого горели лихорадочным огнём.

– Мы можем туда войти. Там полно золотых предметов царицы. Это достойное место для Флоранс и тебя.

Жистен не верил всему, что происходило. Он с болью прислонился щекой к голове своей возлюбленной и пошёл в тайник неизвестной никому женщины.

Они спустились вниз – Керим и в правду был хорошо осведомлён что находилось в тайнике.

Просторная зала и в правду изобиловала золотыми предметами – вазами, большими креслами и столами, огромной колесницей, драгоценностями, просто оставленными в больших блюдах, и самой статуей, важно восседающей на троне, только вот убранство её, как и образ напоминали сидящую не как персидскую властительницу, а римлянку в простом открытом платье, которая даже после своей смерти могла заставить проявившего к ней неуважение рухнуть к её ногам.