Виктор Гусев-Рощинец - Вкус крови. Рассказы. Повесть

Он долго всматривался в неё. Так вероятно стараются разглядеть ожившее привидение.

Потом снял чудо-очки, отдал врачам. Сошёл с кресла, стал на колени, нащупал её искалеченные ноги. И в знак благодарности на каждой запечатлел поцелуй.

Она хотела ещё что-то добавить. Но тут снова заплакал ребёнок. Пора кормить, сказала она. Встала и удалилась, растворившись в лучах проглянувшего из-за туч солнца. Она была счастлива. А я ещё посидел немного, размышляя над словами библейского пророка о хромых, которые первыми войдут в рай. И, признав его правоту, тоже отправился домой. Ведь Ад и Рай – это всё на земле.

Вот такая история.

Драматическая «история любви», свидетелями которой недавно стали я и мой друг юности N. заставила нас глубоко задуматься. В Государственном Институте Искусствознания, где N. читает курс по истории зарубежной музыки, к нему однажды после занятий подошёл студент и задал вопрос, на который у моего друга – увы! – не нашлось ответа. Он был этим немало расстроен и обратился ко мне за помощью. Вопрос юноши состоял в следующем: что известно уважаемому лектору о музыкальном произведении под названием «Соната Вентейля»?

Много лет назад, ещё будучи подростками, я и N. учились музыке в частном, как выражались раньше, «пансионе», у музыкальной бездетной пары пианистов, где кроме нас брали уроки ещё два мальчика и две девочки. Пути наши вскоре разошлись, но память о блестящих импровизированных концертах наших учителей, которые давались иногда ими для поддержания нашего музыкального энтузиазма, осталась в нас навсегда. Продолжилась и наша дружба. Но не о том речь.

Присылай ко мне, сказал я.

Прошло несколько дней, и перед моими глазами предстал молодой человек лет двадцати пяти, в чьей мужской стати безошибочно угадывались воля и твёрдость характера, обязанные, как правило, спорту. Тут я ошибся, но не намного – он оказался цирковым гимнастом, который – пошутил он – на старости лет решил переменить профессию. Однако выступать ещё не бросил, ибо намерен обзавестись семьёй, которую – согласились мы – надо кормить. Так что «Соната Вентейля»? – спросил я, когда мы расположились наконец для беседы. И вот что он рассказал.

Около года назад после одного из выступлений на манеже к нему в гримёрную пришла молодая женщина, чтобы выразить восхищение его номером. Однако музыкальное сопровождение оказалось ей не по вкусу

– Слишком бравурно, сказала она, надо было бы что-то лирическое, что-нибудь похожее, например, на сонату Вентейля. И быстро ушла. Но позвольте я расскажу всё по порядку.

Я не возражал. Он продолжил рассказ.

– Во время этого нашего краткого разговора меня отвлёк постановщик номера. Когда же я вернулся, нашёл на столе её визитную карточку. Вот так это было.

Он замолчал. Прервать его молчание пришлось мне.

– И что? – спросил я, уже теряя терпение.

– Она произвела на меня большое впечатление. Была необыкновенно хороша. Вы же понимаете – описывать внешность женщины – пустое занятие. Всё, как говорят, зависит от контекста. Но когда я вернулся в уборную, в помещении витал тонкий аромат духов, обязанный, как я быстро понял, её визитке. Это обстоятельство странным образом поразило меня. Есть нечто такое, называемое на нашем языке «любовь с первого взгляда». А то что испытал я, можно было бы назвать любовью с первого вдоха. Но ведь всё надо пережить. И я выжидал несколько дней, пока ни укрепился в решении назначить ей встречу.

Он снова замолчал. Ушёл в себя. Теперь я не торопил его. Когда он заговорил, у него на мгновение сорвался голос, как это бывает при сильном нервном напряжении. Соната Вентейля, напомнил я.

– Да, конечно, прошу прощения. Мы встретились, и события развивались так стремительно, что о музыке вспомнить уже не пришлось. Через несколько дней мы зарегистрировали брак. При желании, несмотря на бюрократические препоны, это можно устроить. Срочный отъезд, командировка и так далее. Я сослался на тяжёлую болезнь матери. Она действительно была больна.