Татьяна Абиссин - Сборник рассказов

– Девушка, где лыжи потеряла? – смеется прохожий, наблюдая, за Машей. Она еле заметно пожимает плечом, сухо бросает:

– Волки утащили, – и идет дальше. А что? Пусть насмешник поостережется. Волков в окрестностях города в этом году много.

Маша давно привыкла к таким вопросам: далеко не все понимают, что такое «скандинавская ходьба». Со стороны кажется, будто палки лыжные, вот и смеются. Особенно, если выходишь на прогулку летом.

Бывает и по-другому. Кое-кто интересуется, где покупали палки. Маша отвечает, что заказала через знакомых, давно занимающихся «скандинавской ходьбой». На том и расходились: через третьи руки покупать никто не хотел.

Маша улыбнулась, вспоминая, как летом её обогнал на асфальтовой дорожке мужчина преклонных лет. Окинув девушку внимательным взглядом, он укоризненно покачал головой:

– Такая молодая, а уже с палочкой! Бегать надо больше, а палку лучше выкинь!

Маша только хмыкнула в ответ. Бег, конечно, полезен. Зато, гуляя с палками, и пройти можно больше, и нагрузка не такая уж большая. Не говоря уже о том, чтобы, заметить, как, с каждым месяцем, все вокруг меняется. Весной идешь – ручьи повсюду, на ледовом катке – целое озеро воды, а первая травка только-только пробивается. Жарким летним днем можно прилечь после тренировки рядом с беседкой, глядя в высокое небо. Осенью Маша надолго останавливалась возле берез, любуясь яркими шляпками вылезших из-под земли мухоморов.

А зимой тоже хорошо! Народу на стадионе немного. И есть дополнительные дорожки для пеших прогулок. Идешь, а вокруг – настоящая зимняя сказка!

Маша совсем замечталась, пока вдруг не услышала плач. Подойдя к детской площадке, она заметила мальчика лет восьми. Тот сидел возле железной горки и громко плакал. Рядом не было ни души – ни каких-то других малышей, ни родителей. Девушка расстегнула крепление, и, взяв палки одной рукой, быстро подошла к ребенку. Присев рядом с ним спросила:

– Что случилось? Почему плачешь?

– Рука…рука болит!

Маша закусила губу. Вот и закончилась приятная прогулка. Да еще, как назло подул резкий, пробирающий до костей, ветер.

– Где твои родители? Или друзья?

– Никто не хотел со мной сегодня кататься, и я один пришел, – размазывая слезы по лицу здоровой рукой, сообщил малыш. Маша обратила внимание, что он без перчаток, а те валяются рядом в снегу. Поспешила их отряхнуть, натянуть на покрасневшие пальчики. Достала из кармана мобильный:

– Номер домашнего телефона помнишь? Сегодня суббота, дома кто-нибудь есть? Мама…? – с надеждой спросила она.

– Нет мамы. Мы с папой одни живем, – надулся малыш.

– Говори номер, – вздохнула Маша, подумав, что, если у неё будут дети, она не допустит, чтобы они слонялись по городу без присмотра.

Мальчуган продиктовал номер домашнего телефона. Маша позвонила, и, спустя десять минут, к ним примчался расстроенный родитель.

– Какая горка крутая. Да еще, обледеневшая! Зачем на нее полез? – возмущался отец. Он оказался крепким, высоким мужчиной с теплыми карими глазами. – Вы, извините, Маша, что оторвали вас от прогулки. Я сегодня не смог с ним пойти: взял работу на дом. Вот и получилось… Придется в травму ехать, хорошо что машина есть. Хотите вас до дома подброшу? Вижу, совсем замерзли?

Маша отрицательно покачала головой. Не хотелось ей с длинными палками садиться в машину. Мужчина поблагодарил ее еще раз и увел плачущего мальчика с собой. А через несколько дней тот же папа, которого, как выяснилось, зовут Роман, пригласил ее в кафе.

Новое знакомство обещало быть интересным.

Рассказ опубликован в газете "Северный рабочий" от 10 марта 2017года

Осенью Олечке исполнилось два года. Девочка росла бойкая, умная, правда, пока не говорила. А еще – постоянно болела. В детском саду на родителей Воробьевой все чаще стали коситься воспитатели. Мол, Оля появится на один день, а затем снова – болеть! Какой смысл тогда вообще занимать место? Может, лучше оставаться дома и не заражать других детей?!

Родители Оли с удовольствием бы выполнили пожелание воспитателей, если бы не одно «но». Денег молодой семье катастрофически не хватало. Да и бытовые условия оставляли желать лучшего. Воробьевы жили в одной квартире с дедушкой и бабушкой Оли, в большой комнате, разделенной шкафом на две неравные части. Окна были открытыми даже зимой – свекр много курил. Неудивительно, что ребенок постоянно болел.

С малышкой на больничном сидела мама. Недели две, как по закону положено. Но в этот раз случился форс-мажор. Воробьева собиралась ехать в Петербург, в командировку, уже взяла билеты, и тут Олюша опять заболела. Подвести коллег, и так недовольных её частым отсутствием на работе, Мария не хотела. К тому же, они с мужем собирали на первый взнос, хотели взять ипотеку, чтобы купить, пусть маленькую, зато свою квартиру. Средства нужны, да и ссориться с начальством не с руки.