Виктор Жирнов - Лучший тренер Европы

У него покраснели уши, когда судья так его объявил, став соучастником его лжи. Выстрел пистолета, полетели, упали вводу и понеслись! Что с ним такое происходит? Он что летит? Почему так легко? Почему все позади? Почему ноги молотят, словно отбивают чечетку, вода под руками твердая, плотная, а по телу бегут струйки воды и сходятся под ногами, так что ощущаешь себя реактивным двигателем? Откуда такая непривычная скорость? Выиграл заплыв?

– Первый, четвертая дорожка с результатом одна минута и восемь секунд!

Степан ошалел от радости, услышав это: на целую секунду быстрее норматива второго разряда! Он теперь честный человек!

Постепенно к нему приходило и тренерское честолюбие, и азарт. Но это честолюбие и этот азарт противоречили его предыдущему опыту в спорте.

Глава4. Спортивная юность.

С детства его воображением овладели два славных Юрия, в шестидесятые годы двадцатого века, прославившие страну Советов: Юрий Гагарин и Юрий Власов. Первый сказал: «Поехали!», – и словно вдоль по Питерской пронесся над землей. Спустя четыре года он, в блеске своей громкой славы, приехал в заполярный гарнизон военной авиации Луостари Новое, что на границе с Норвегией, посмотреть на своих сослуживцев, помнивших его как лейтенанта Юру, веселого и спортивного салагу, несколько лет назад приступившего к службе после окончания летного училища. Борис Григорьевич Павлюков, отец Степана, был первым наставником будущего космонавта №1, будучи опытным летчиком командиром звена, капитаном. Одиннадцатилетний Степан чуть в обморок не упал, когда внезапно открылась дверь в бараке, в котором он жил и на пороге вырос Гагарин со своей знаменитой сразу к себе располагающей улыбкой. Дальше происходило вообще что-то невероятное, с учетом того, что Павлюкову отец казался почему-то человеком слишком обыкновенным и прозаическим: маленького роста, с брюшком, в не солидном для своего возраста звании старшего лейтенанта, любитель опрокинуть один другой стакан спирта, который выдавался в обилии летчикам для очистки иллюминаторов ото льда. Дело было в сентябре. В бараке еще не холодно (зимой выше 11градусов никогда не бывало). Отец в одном синеватом казенном белье, а вошедший подполковник, похожий на Юрия Гагарина (не мог же это быть настоящий космонавт) – в щеголеватом мундире с золотой звездой на груди. Неужели и на самом деле Гагарин? Да мало ли у них здесь бывало с таким звездами фронтовиков. Но этот молодой для фронтовика, но может летчик-испытатель? Но почему так похож на космонавта №1? Да и не очень-то и похож, тот спортивный стройный, а у этого животик больше чем у отца, и лицо округленное, и ростом чуть выше бати, не может такой герой быть таким маленьким… Показалось! Но звезда откуда, и улыбка?

– Товарищ капитан, лейтенант Гагарин по вашему приглашению прибыл! Борис Григорьевич, сколько лет, сколько зим?

– Юрка!!!!

И маленькие толстоватые человечки кинулись друг другу в объятия. В принципе они были просто невысокие, а не маленькие, в этом поколении средний рост 164см, но юному акселерату, к одиннадцати годам вымахавшему до 176см, они на какое-то мгновение показались совсем маленькими.

– Ты что растолстел так, подполковник? – спросил отец.

– Кормят везде, куда не приеду, хлебосольничают, удивить хотят, на диету ссылаться неудобно. Вы- то, Григорьевич, почему добреете? Я вашу фигуру всегда за образец для себя принимал.

– Жена готовит хорошо и все удивить хочет, тоже неудобно отказываться. Шеф- повар в офицерской столовой, не помнишь, как она тебя заставляла макароны продувать, признаюсь, мы с ребятами тебя, новичка, тогда разыграли, науськали мою супругу дать тебе такое важное задание, как дежурному по части.

– Бессовестные зубоскалы, дедовщину развели в авиации! – подполковник повернулся к Степану и похлопал его по плечу, – Хорошо растешь, Степа! Только худой очень, мышц бы набрать тебе килограмма четыре! Борис Григорьевич, почему не повлияете?

– Повлияешь на него! Вот ты возьми и повлияй, ты же герой, космонавт, твои слова много весят. А я ему кажусь серым обыденным человечком, подумаешь на тихоходном транспортном ЛИ2 летаю, спокойно и без подвигов. Лыжами он увлекся как фанатик, твой рекорд гарнизона на десятке побить хочет. А пока на Спартакиаде народов Севера на детской дистанции 3 км проиграл только одному норвежцу.

– Это правда, Степан, что об отце так буднично думаешь?, – спросил космонавт и, не дожидаясь ответа, возразил, – Да, ты знаешь чтобы летать на Крайнем Севере на «Дугласе», который у нас в Ли2 переделали, нужно быть асом, классным летчиком, твой отец на истребителях был лучший, меня учил летать по-настоящему, а в прошлом году его экипаж в Северном Ледовитом океане нашел пропавших было полярников. Это тебе не подвиг? И в отряд космонавтов он был уже зачислен и мог бы полететь вместо меня, если бы зуб замполиту не выбил за подлость. Это не подвиг? Кстати, потому и ходит до сих пор в поручиках, разжаловали. А ты, небось, стесняешься?!