Виктор Жирнов - Лучший тренер Европы

Не успел он закончить свою речь, как из-за угла вынырнул такой же плакатный голубоглазый и белобрысый старший лейтенант милиции, только ростом с Павлюкова (176см) и с более грубыми крупными чертами лица. Хотя у Степана был принцип: в мужских компаниях не пить, а немного алкоголя разрешать себе только с женщинами, которые после выпитой маленькой бутылочки коньяка в магазин не бегут, чтобы добавить, повторить и т.д., но сегодня, расстроенный ударом ножа в спину от Людмилы Ивановны, охотно согласился на это предложение. Ресторан «Космос» находился через дорогу от спорткомплекса, братья по дороге обсуждали позавчерашнюю вечеринку с дамами и поразили Павлюкова такой витиеватой матерной речью, с такими оборотами, которых он доселе никогда не слышал. Подробности вечеринки, со скрипящими кроватями в однокомнатной квартире, смущали его тоже.

В жизни Степана Павлюкова таких оргий до этого времени ни разу не было, хотя романтических встреч и ночей, как у атеиста с сильной половой конституцией, было много, но он каждый раз хоть и ненадолго, но влюблялся в свою очередную партнершу, приписывая ей все достоинства, которые ценил в женщине. До тех пор пока она не показывала, как он сам говорил «ослиные уши», нарушая гармонию, поэзию и музыку романа. А вот прелести откровенного разврата он еще не познал. Братья явно его опережали в «развитии». Они поднялись на второй этаж в зал ресторана. Было обеденное время, и зал оказался заполненным молодыми женщинами и пожилыми мужчинами: служащими банка, военкомата, ОРСА, почты, треста «Ровеньки-Антрацит», продавщицами магазинов и универмага. Появление трех статных юных богатырей не осталось без внимания, десятки пар смешливых женских глаз смотрели с неподдельным интересом, а некоторые и с восхищением. К ним подскочила ядреная официантка Оля, бурно приветствуя братьев: «Леша, Вовчик, давно у нас не были, ой, и привели кого!!! Мы с девчонками видели вашего приятеля в бассейне… Знаете как они его прозвали? Мистер секс!»

– Меня Степаном зовут, а почему они так меня прозвали, я вроде повода не давал!

Павлюков отчаянно боролся с краснотой щек, смущенный оценивающими взглядами женщин, странной кличкой и рассказами братьев.

– Так на тебя посмотришь, сразу секса хочется! Вид у тебя такой…

Луговской взял ее за талию, оттаскивая от Павлюкова.

– Отстань от него. Это не для твоих подруг друг! Знаешь кто этот мощный старик? Это лучший тренер Европы, гигант мысли, отец ровеньковского плавания! Его нужно сегодня накормить по-настоящему. Ну, тем, что бог послал, не мне тебя, Оля, учить!

Вовчик, как выяснилось чуть позже, знал наизусть и цитировал постоянно крылатые речи Остапа Ибрагимыча Бендера.

Их посадили за угловой стол возле окна с видом на Гремучий лес, откуда был виден весь зал и все в нем присутствующие и, который, оказывается, всегда держался официантками специально для Владимира Сергеевича Луговского и его брата. Бог послал им сегодня такую снедь: черную и красную икру, картофель в горшочках с грибами, осетрину, салат из помидоров и огурцов, голландский сыр, маленькую бутылочку пятизвездочного армянского коньяка и бутылку полусухого советского шампанского со льдом. Выпили за звездочку и советскую милицию, потом за советский спорт. Павлюкову, который обычно обедал в столовой на первом этаже этого же здания, очень понравилась трапеза в уютном уголке с видом на лес с одной стороны и обзором самых разнообразных обедающих женщин с другой стороны. Он успел заглянуть в меню и с удивлением обнаружил, что комплексный приличный вполне обед стоит здесь всего на сорок копеек дороже, чем он платил в столовой за то, что обедом можно было назвать лишь обладая большой фантазией. Это была так себе рабочая заправка, для того чтобы дотянуть до домашнего ужина. За окном справа столетние дубы и тополя дурашливо махали ветками на ветру, а слева и по центру женщины не просто обедали, но и стреляли глазами, приветливо улыбались и просто манили своими спелыми сочными прелестями. Атеисту, комсомольцу и пламенному строителю коммунизма, Степану Петровичу Павлюкову, не могло и в голову прийти, что Владимира Луговского, ресторан, икру, шампанское и томные взгляды чужих женщин ему послал лукавый. Луговской заговорил об обстановке в бассейне: «Степан! Можно я буду говорить правду? Ты действительно гениальный тренер и педагог, я наблюдал за тобой, а у меня глаз острый. Но ты слишком честный и наивный человек, выросший в военном гарнизоне как в теплице. Ты начитанный человек, прочитавший много красивых и умных книг, но в нашей советской действительности ты, прости, полный лопух! Ты думаешь, кому-то нужны твои творческие порывы и профессиональная компетенция, что где-то сидят добрые дяди, которые ждут твоих успехов и готовят тебе призы за них? Дудки! Везде и всюду завистливые хищники, которые тебя сожрут при первой возможности! Мне было забавно смотреть, как тебя расстроила выходка Людки Полторак на тренерском совете. Ты был удивлен? Ты не знал, что она завистница, сплетница, интриганка и карьеристка? Что она постепенно берет власть над директором и завучем, пользуясь их слабостями?».