Ирина Якоби - Ожидание белого Рождества, или Датская сказка для русских золушек

Когда, наконец, Ива услышала долгожданный звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине двери, её сердце от радости чуть не выпрыгнуло наружу. С мокрым от слёз лицом она бросилась навстречу входящему в двери мужу: «Где ты был? Я так волновалась?»

– А в чём дело? Что случилось? – несколько раздражённо спросил Константин, отстраняя жену в сторону. – Можно я сначала разуюсь? Ты знаешь, я вообще-то очень устал.

– Ты не можешь себе представить, как я переволновалась. Ведь ты обычно не ходишь в тренажёрный зал по вторникам, – как-бы извиняясь, тихо произнесла Ива.

– Обычно не хожу, а сегодня – решил позаниматься. Что в этом такого криминального? – ещё более раздражаясь, ответил Константин.

– Холодно, пустынно, грандиозно! – только и смогла промолвить Ива, неожиданно вспомнив сказку Андерсена «Снежная королева». Она почти бегом пересекла коридор и исчезла за дверью спальной комнаты, где, сбросив халат, юркнула под одеяло, укутавшись в него почти с головой. Рыдания сотрясали всё её тело. Минут через пятнадцать она напряглась, услышав, как дверь в спальню отворилась. Ива лежала, затаив дыхание. Константин медленно подошёл к кровати и улёгся на неё, повернувшись спиной к жене. Уже через считанные мгновенья ровное и мерное дыхание уснувшего Кости заполнило тишину спальни. «Ты, как Кай, совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечаешь этого. Твоё сердце, что кусок льда», – Ива заплакала, уткнувшись в подушку.

Ей казалось, что она проплакала целую вечность, пока в сердце не воцарилась абсолютная пустота. Душевная боль куда-то ушла, уступив место чувству холодного дискомфорта. Ива не сразу поняла, что источником этот холода является сырая от её слёз подушка. «Подушка мокрая от слёз, букет завядших алых роз», – пронеслись в её голове слова какой-то грустной песни. Она перевернула подушку на другую сторону, улеглась на спину и уставилась в белеющий в темноте потолок. В голове закружились, как множество пчёл, вопросы: «Откуда у него столько эгоизма и безразличия по отношению ко мне? А, может быть, я сама в чём-то виновата? Что же мне делать?» Ива перевела взгляд на широкую спину Константина и подумала: «А, может, ещё не всё потеряно? Скорее всего – это простое недоразумение. Я должна с ним поговорить. Завтра же это и сделаю». Наконец, она погрузилась в сон, постепенно теряя нить своих размышлений, становившихся всё менее и менее отчётливыми.

– На что ты надеешься? Неужели ты до сих пор веришь, что он может быть другим? Ты с ним прожила уже шестнадцать лет, из которых, по меньшей мере, лет шесть, живёшь в душевном холоде и полном равнодушии к тебе. Поверь, что он тебя не любит! И никого не любит, за исключением себя самого! – тихо произнёс до боли знакомый женский голос. Ива, проснувшись, попыталась открыть глаза, но налитые свинцовой тяжестью веки не подчинялись её воле. Она хотела подняться, но тело не поддавалось. Мысли в голове тянулись медленно, словно увязали в топком болоте: «Что это со мной? Что происходит? Кто это со мной говорит? Я узнаю этот голос». Не раскрывая рта, она, полная возмущения, обратилась в своём сердце к той, кто её разбудила:

– Это неправда! Он меня любит! Да кто ты такая, чтобы рассуждать о его чувствах? Да что ты знаешь?!

– Беги от него! Беги быстрее и не оглядывайся! Неужели ты не чувствуешь, что ты с ним не живёшь?! Ты медленно умираешь. Ты должна всё это остановить! – продолжил голос, не обращая внимания на ивины возражения. – Тебе необходимо вспомнить всё, что было в вашей совместной жизни. И хорошее, и плохое. И тогда ты сама всё поймёшь.

Ивиной воле подчинялись лишь глазные яблоки, которыми она могла водить то вправо, то влево, то вверх, то вниз, чтобы разглядеть те картинки, которые разворачивались перед её глазами, сменяя друг друга.

«Горько, горько!» – радостно кричат гости. Ива ощущает жар и сладость его поцелуя на своих губах. Она практически теряет сознание от переизбытка чувств.

– Я тебя люблю! – срывается с его губ. Сильные руки обвиваются вокруг её талии.

– Я тебя люблю! – как эхо повторяет Ива.

Вдруг они вместе оказываются на зелёном просторе луга с растущей и набирающей силу травой. Они бегут по нему, глубоко вдыхая полной грудью свежий аромат зелени. Через несколько секунд они, такие радостные и счастливые, оказываются в тёмном и густом лесу. Константин останавливается, как вкопанный, боясь двигаться вперёд. Ива же поворачивается к нему, светясь от радости, и кричит: