Яна Саковская - Листья дерева коорхи

«Я боюсь, что наши отношения могут закончиться, если мы расправим историю, в которой мы впервые встретились и с которой всё началось» .

Подумай, Кан-Гиор. Почему это на самом деле не страшно? Амрис, похоже, довольно быстро сообразил, значит, это не сложная задача.

А.

Ну да.

Даже смешно.

Амрис, предчувствуя мой ответ, кивает и улыбается, но мне важно проговорить это.

«Мы просто уберём боль, которая всё ещё есть в наших отношениях, рядом с их основанием. Основанием было, конечно же, “я чувствую симпатию к тебе, я хочу узнать тебя, я хочу попробовать идти вместе и посмотреть, что из этого получится”, но я был молод и обидчив и принимал на боли выразительные решения».

Амрис смеётся. Меня стремительно отпускает.

«Если убрать боль, то останется наш взаимный интерес друг к другу. Пространство отношений будет свободным от боли, свободным для любви».

«Да, я тоже хочу продолжать», – усмехается Амрис. – «Так что давать смотреть кино».

Он подтягивает образы воспоминаний, я вытаскиваю из своих архивов соответствующие.

И мы смотрим кино.

***

– Пока не решил, на какую кафедру пойдёшь? – спросила Кант-Ийра, ставя перед сыном корзинку со свежеиспечёнными малюсенькими пышками. Могла и не спрашивать. Если бы Кан-Гиор сделал выбор, его волосы начали бы накапливать новый пигмент, а так со дня, когда Кан-Гиор вспомнил своё имя, начал вспоминать себя и задумался о профессиональном пути, чуть меньше лунного месяца назад, они оставались блестяще-белыми.

Кан-Гиор внимательно осмотрел корзинку с пышками, выбрал одну и повёл плечами в ответ на вопрос матери.

– Я бы на твоём месте пошла на прикладную физику. Конечно, с карриотами работать – то ещё удовольствие, но работа у тебя всегда будет, и интересные проекты тоже могут встретиться. А «Теоретическая физика и философия»… Ну, будешь ты писать трактаты о времени и пространстве…

– О звёздах, – поправил Кан-Гиор.

– Да хоть о вакууме! Но что кроме этого? Преподавать в Высшей Школе? И всё?

Кан-Гиор задумчиво жевал пышку, смотрел в окно поверх плеча матери на ясное утро последнего дня лета и не отвечал.

Ийре было легко говорить. Её работа заключалась в уходе за растительными массивами в городских экосистемах, и она общалась в основном с растениями, а с представителями касты управленцев и военных пересекалась крайне редко, только если возникали какие-то проблемы. Ей бы, наоборот, хотелось больше межкастового взаимодействия, и она подала заявку на заочное обучение проектированию экосистем. Занятия должны были начаться завтра, как у сына, только о своём обучении Ийра сыну пока не говорила.

– Сегодня решу, – Кан-Гиор встал из-за стола. – Благодарю за завтрак. Погуляю, к вечеру вернусь.

– Пышки тебе в корзину положу, – Ийра завернула несколько пышек в полотенце и положила в корзину, в которой уже лежали термос, свёрнутое покрывало, книга, тетрадь и письменные принадлежности. Кан-Гиор подхватил корзину, поклонился матери и ушёл.

– Народ, а можно потише?

Амрис обернулся.

Спиной к белому стволу дерева коорхи, листья которого, как обычно в конце лета, сменили цвет с белоснежного на глубокий фиолетовый и уже начали опадать, создавая вокруг дерева фиолетовый ковёр, сидел юноша с книгой в руках. В обычной одежде гейлиров – белом костюме и бирюзовой шапочке. С недовольным выражением на лице.

«А, только вспомнил себя и ещё не определился», – понял Амрис, скользнув взглядом по белым волосам юноши, но тут встретился с взглядом пронзительных бирюзовых глаз. – «Ого, гейлир до мозга костей. Редкая птица».

– Я разберусь, – бросил он через плечо своей группе и направился к дереву.

За его спиной продолжилось совещание.

Последний день лета – день решающего состязания слушателей подготовительного курса Высокой школы Стратегов. С выхода второй луны до захода солнца – Игра. Организовать разведку, сотрудничать со стороной противника (второй группой однокурсников), чтобы обменяться подсказками, затем противостоять противнику и найти Клад.

Амрис как староста группы получил ранним утром конверт с координатами центра игрового поля – дерево коорхи неподалёку от жилых кварталов гейлиров – и величиной радиуса поля и собрал группу для разведки местности и совещания.

В группе как раз происходило горячее обсуждение тактики разведки, когда от дерева послышался голос сидевшего там юноши-гейлира. Они даже не заметили, когда он пришёл. Или они не заметили его, когда сами пришли?