Варвара Титова - Кулёк

Увидев, что в ларек привезли квас, около него моментально стал собираться народ. Уже через пятнадцать минут выстроилась внушительная очередь. Я только успевала наполнять трехлитровые банки, реже стаканы и кружки, да отсчитывать сдачу.

Первая емкость у меня улетела так быстро, что я даже не успела понять, сколько прошло времени. На пороге моего ларька появилась начальница.

– Как дела, стахановка? – ухмыльнулась она, – Дело идет? Пора закрываться, уже девятый час. Прибирайся, завтра приходи к восьми. Выручку сдашь тогда за все три емкости, как распродашь.

Лишь вернувшись в общагу и рухнув на кровать, я поняла, насколько устала. Мне показалось, что я только провалилась в сон, как над ухом противно заверещал будильник.

Второй день торговли квасом мне показался не таким волнительным, как первый. Я наливала квас, честно до края емкости, давала отстояться пене и вновь доливала. Больше всего я боялась кого-нибудь обмануть или обидеть недоливом.

Народ с банками и канистрами тянулся ручейками. Во второй половине дня у меня уже закончилась третья емкость. Вымыв посуду и прилавок, я закрыла окошечко и села считать выручку.

Ее на удивление оказалось на пятнадцать рублей больше. Я не поверила своим глазам и пересчитала все еще раз внимательнее. Все правильно, так и есть. По пять лишних рублей с емкости мне дала пена.

– Все, я все продала, – просунула я свой нос в кабинет к начальнице. – Кому выручку сдавать?

– Иди вон к Валентине, в соседнюю дверь, – все также не отрывая глаз от бумаг, ответили она. – Приварок получился?

– Вот, пятнадцать рублей, – честно протянула я деньги.

– А, – махнула рукой начальница, – Это тебе, заработала.

Сдав выручку, я помчалась в бакалею. Там привезли сахар и уже стояла огромная толпа народа. Многие ругались, толкаясь в очереди. Люди отоваривали талоны на сахар.

– Помощь нужна? – радостно спросила я, заглянув на фасовку.

– Еще как нужна, – как всегда улыбнулась мне Нина, – А то они нас тут просто сметут.

За перегородкой гудела и переругивалась очередь, а мы как бешеный конвейер развешивали сахар. Продавец из отдела едва успевала отвозить в зал полную тележку.

– До чего же народ дошел, – ворчала она, возвращаясь за очередной расфасованной порцией, – С руками готовы отрывать!

– Так лето же, варенья, соленья, – как то мягко, словно жалея всех несчастных людей, произнесла Нина.

«Господи, – пронеслось у меня в голове! – а у меня-то в деревне тоже сахар по талонам. Вот же, у самой руки уже болят от колючих сахаринок, а дома, поди, нет ни крошки».

– Вот и у меня, наверное, дома нет сахара, – поделилась я с Ниной.

Она на меня посмотрела удивленно:

– Так бери, сколько надо, только за деньги, разумеется, вон в кассу заплати, а уж мы то отвесим.

Пролетела неделя, на свои первые выходные я рванула домой с пятью кило сахара. Да еще и с деньгами.

А все ж неплохая эта штука, торговля!

В понедельник, выйдя на работу, я с радостью обнаружила, что в мой магазин направили еще одну мою однокурсницу, одну из Ленок. Ее посадили в отдел для ветеранов.

Квас мне больше не везли, и я слонялась по магазину между обедами и фасовкой. Как-то ко мне заглянула Ленуся:

– Ой, Варька, у нас там прямо битва ветеранов. Наборы выдаем.

– А что хорошего в наборах? – деловито, по-торгашески спросила я.

– Сыр, сервелат, – ответила однокурсница.

– Нина, интересно, а сервелат можно купить? – повернулась я к коллеге.

– Да можно, – отмахнулась она, – только спроси и Сигизмунда Эдуардовича.

– У кого? – я от неожиданности чуть не поперхнулась собственной слюной.

– Сигизмунд Эдуардович сидит в кабинете, следующем за бухгалтером, – невозмутимо ответила Нина, – Иди, да спрашивай.

Я помчалась в подсобку. Меня уже не столько интересовал сервелат, сколько, что же это за человек такой и почему я его до этого не видела?

Вежливо постучавшись в нужную дверь, я услышала негромкое:

– Войдите…

Такого я не ожидала увидеть: за рабочим столом сидел кругленький, розовощекий пухлый человечек. Он своими короткими пальчиками-сарделечками перебирал какие-то бумажки. К блестящей лысине была аккуратно приклеена последняя редкая прядь волос.

– Здравствуйте, Сигизмунд Эдуардович! – как можно мягче сказала я, – Я из отдела фасовки, а можно мне сервелат купить из ветеранского отдела?

Сигизмунд Эдуардович как-то рассеянно посмотрел на меня, потом очень забавно причмокнул пухлыми губами и каким-то полу женским голосом ответил негромко: